– Ты где-то прав… – неохотно согласился Плат. – И тем не менее я почти уверен, что похищение устроено не ради выкупа.
– Месть?..
– Скорее всего. Наверное, Боб кому-то перешел дорогу. Притом, по крупному.
– Тогда, если это так, плакали наши денежки. Похититель никогда не объявится. И найти нам его будет не легче, чем сейчас в моем кармане пятак.
– Ошибаешься. Мститель просто обязан довести до сведения обидчика кто ему нанес ответный удар. Иначе зачем было городить такой огород?
– Уповаешь на психологию? – Я скептически ухмыльнулся. – Все мы в детстве читали детективы, а некоторые – в том числе, кстати, и я – увлекаются ими до сих пор. Да, в книгах такое возможно. И даже обязательно. Но в жизни все бывает совсем по-иному. На кой ляд этому человеку светиться перед Бобом? Ведь Стеблов с его миллионами достанет похитителя из-под земли, куда бы он ни убежал. Вякнуть о своей причастности к похищению – значит подписать себе смертный приговор. Если, конечно, этот наш слесарьинтеллигент не самоубийца.
– Ты обладаешь удивительной способностью походя опошлить самые хорошие идеи и начинания, – в сердцах сказал Плат. – Ты брюзга и сукин сын.
– Вот так всегда: скажешь правду в глаза – и тебя уже причисляют к редискам. Да согласен я с твоей версий… потому что других кот наплакал. Кстати, бабуля о своем открытии в милицию сообщила?
– О чем речь!? Она ненавидит нынешнюю власть – а милицию в особенности – всеми фибрами своей души. Я, например, представился ей как родственник несчастной семьи, у которой злодеи похитили ребенка. Только тогда она снизошла до разговора со мной. Но все равно так и не избавилась от подозрений, что я переодетый сотрудник уголовного розыска.
– Это и не мудрено – у тебя на лице написано, что ты потомственный мент. Знаешь как выводят породы собак? Отбирают особей с какими-то характерными отклонениями и развивают эти уродства до беспредела. Так случается и с рабочими династиями. Гордись – ты уже особый подвид человека мыслящего. Скоро похожим на тебя будут на выставках медали давать – за экстерьер.
– Зачем я старался, чтобы освободить тебя из каталажки? – с задумчивым видом спросил Плат. – Так хорошо и спокойно было, когда мы все считали тебя утопленником. Мне уже даже представлялось, как в поминальные дни я и Марк будем приходить на твою могилу… или к реке, если тело не отыщется, и в скорбной тишине отдыхать на природе /что так редко случается в городской жизни/, роняя слезы в лафитнички со спиртным. Это была удивительно светлая мечта…
