Семь дней назад Оля устроила мачехе скандал и, ничего не сказав, исчезла. Исчезла, потому что не исчезнуть не могла. Мачеха была третьей женой отца, и когда после очередного инсульта его парализовало, супруга не стала надеяться на чудо и сама предложила эвтаназию. Попросту сказала реаниматорам: «Зачем зря мучить тело?» Даже не позвала Олю в больницу прощаться… Вот потому-то в день кремации она и уехала. Слава богу, страна большая. Беги куда хочешь.
Идея исчезнуть была приятна до слез. Ей в последнее время очень хотелось, чтобы ее забрали инопланетяне. Один раз давным-давно, когда все были живы, на даче она пошла в полночь в поле, села и долго смотрела в небо – ждала, когда они прилетят. Узнали бы тогда родители – точно бы к психиатру отвели…
Вместе с Андреем Оля отправилась исследовать аномальные зоны. С ним было прикольно, хотя он и оказался немножко чокнутый, нервный какой-то. Он рассказывал ей о приятелях-контактерах, общающихся с гуманоидами по телепатической связи, о странных кругах на полях и о «Зеленой комнате», где военные якобы хранят тела мертвых гуманоидов, о каком-то профессоре Мохолакисе…
Перед самым ее побегом он сказал, будто в деревню Моховички в пригороде Челябинска часто прилетают НЛО, напоминающие по форме шестеренки. Однако ничего такого увидеть там не удалось.
Моховички были, конечно, близко, и сначала это не больно напоминало путешествие. Но оттуда двинули в поселок Нязепетровский. Там знакомые Андрея из поисковой группы «Сталкер» обследовали таинственный кратер метров пятидесяти в диаметре. По краям лежали поваленные деревья, а в центре воронки – куча камней. Сталкеровцы твердили, что такое могли создать только инопланетяне, только они – и никто другой…
Затем двинули в Пермскую область, в аномальную зону, где уж точно должны были увидеть эти самые тарелки, и только потом в Аркаим.
Разъезды Олю все-таки утомили, и она всего лишь предложила Андрею вернуться в город, а он просто взорвался. Как будто сошел с ума. Такое с ним бывало, только раньше она этого не замечала. На самом деле он жестко подсел на эфедрин или еще чем-то обдолбался, вообще плохо владел тормозами. И дальше уже все было как в страшном сне. Когда она призналась, что хочет вернуться домой, он стал с угрожающей интонацией повторять: «А ты не обидишься, если я сделаю по-своему? Нет, ты не обидишься, честное слово? Точно не обидишься? А?» И отвалил то ли в Кунгур на рок-фестиваль, то ли еще куда-то…
