Зазвучали фанфары. Потом установилась тишина. С пергаментом в руке вперед выступил де Ногаре и зачитал обвинения принцессам и офицерам королевской стражи. Затем начал перечислять сведения, выяснившиеся в ходе допросов: даты свиданий, места встреч.
Вызвали нескольких слуг, которые подтвердили изложенное инквизитором.
Со своего места маршал д'Орфевре внимательно выслушивал каждую дату, каждое слово, которое слетало с проклятых губ де Ногаре. И д'Орфевре удалось найти зацепку: одна из дат свидания Николетт Бургундской и Лэра де Фонтена приходилась на тот день, когда его племянник был в Понтуазе – а это день пути от Парижа. Когда инквизитор сделал паузу, чтобы перевести дыхание, старый д'Орфевре поднялся с места:
– Мессир, вы лжец!
Выпученные глаза де Ногаре оторвались от пергамента, инквизитор вздрогнул, будто от удара кнутом. Кто осмелился назвать его лжецом? До того, как Гюлимай смог собраться с мыслями, старый маршал обратился прямо к королю.
– Милорд, насколько вы знаете, мой племянник, Лэр де Фонтен, долгое время верой и правдой служил военным комендантом в Понтуазе. За последние три месяца он ни разу не покинул место службы и вернулся в Париж всего за день до ареста, – низкий голос д'Орфевре стал громче. – Но невзирая на эти факты, мессир де Ногаре приводит свидетельства, которые не могут соответствовать истине. Пребывание моего племянника одновременно в двух, весьма удаленных друг от друга местах – вне сферы реального. И что касается меня, я начинаю серьезно сомневаться в истинности остальных обвинений мессира де Ногаре!
Инквизитор взорвался от негодования:
– У меня есть доказательства! – взвизгнул он. – Неопровержимые доказательства!
Король поднял руку, призывая к спокойствию.
– Есть ли у вас, – обратился он к д'Орфевре, – доказательства того, что ваш племянник находился в Понтуазе?
Д'Орфевре, который в молодые годы сражался бок о бок с королем, ответил:
– Да, милорд. У меня есть письменные свидетельства солдат, которые служили под началом моего племянника в Понтуазе и накануне вместе с ним вернулись в Париж.
Монсеньор де Мариньи, один из советников королевства, тоже встал.
– Если угодно вашему величеству, то я могу также представить следующие документы: в качестве военного коменданта Понтуаза, шевалье де Фонтен должен был подписывать бумаги, в которых указывалось жалованье, получаемое солдатами под его командованием, – де Мариньи взял один из листков, лежащих перед ним. – Здесь стоят даты, милорд.
