— Понимаю, мадам, — утешающе промолвил Пуаро. — Я прекрасно вас понимаю, для каждой женщины ее украшения гораздо больше, чем просто украшения. Но для мосье будет большим утешением, если жемчуг окажется застрахованным.
— Конечно, конечно, — неуверенно произнес мистер Опальзен.
Но тут его прервал радостный крик инспектора, который ворвался в комнату, держа в руке какую-то вещь. Миссис Опальзен живо вскочила с кресла.
Ее как будто подменили.
— Мое ожерелье! Мое ожерелье! — Обеими руками она схватила нить с жемчугом и прижала ее к пышной груди. Остальные столпились вокруг нее.
— Где вы это нашли? — Спросил мистер Опальзен.
— В постели камеристки. Между пружинами матраца. Она успела спрятать их там, прежде чем в комнату вошла горничная.
— Разрешите, мадам? — кротко спросил Пуаро. Он взял из ее рук ожерелье, внимательно осмотрел его и с поклоном вернул назад.
— Очень жаль, мадам, но я вынужден забрать его у вас, — сказал инспектор. — Оно необходимо нам, чтобы предъявить обвинение. Но в максимально короткий срок вы сможете получить его обратно.
У мистера Опальзена вытянулось лицо.
— Это действительно необходимо?
— Да, сэр. Но это только формальность.
— Отдай им ожерелье, Эд! — вскричала его жена. — Мне будет намного спокойнее, если оно будет в руках полиции. А то от страха, что его снова украдут, я ни на минуту не смогу заснуть. Какая ужасная девчонка! Никак не думала, что она способна на такое!
— Не надо, любовь моя, воспринимать все так трагично, — сказал мистер Опальзен.
Тут я ощутил, как мой локоть легонько тронули. Это был Пуаро.
— Не пора ли нам, мой друг? Думаю, наши услуги теперь не скоро понадобятся.
Когда мы вышли в коридор, он внезапно остановился.
— Мне очень хотелось бы осмотреть соседнюю комнату, — сказал он к моему немалому удивлению.
Дверь в нее оказалась незапертой, и мы вошли. В этом большом двухместном номере явно никто не жил. Вся мебель была покрыта толстым слоем пыли. Мой педантичный друг скорчил характерную для него в подобных случаях гримасу и начертил пальцем на поверхности стола прямоугольник.
— Качество уборки в этом отеле оставляет желать лучшего, — сухо заметил он.
Потом Пуаро посмотрел в окно и задумался.
— Ну? — спросил я нетерпеливо. — Зачем мы, собственно говоря, вообще сюда пришли?
Он вздрогнул.
— Ge vous demande pardon, mon ami.[46] Хотел убедиться, действительно ли и с этой стороны дверь закрыта на задвижку.
— Видите, она закрыта, — сказал я.
Пуаро кивнул, но что-то явно продолжал обдумывать.
