Я как-то был в гостях у своего старинного приятеля Джеральда Паркера. Кроме нас с хозяином было еще человек шесть, и беседа в конце концов свелась, как это всегда случалось, если в беседе участвовал Паркер, к проблеме найма квартир в Лондоне. Дома и квартиры были его страстью. Со времени окончания войны он сменил по меньшей мере полдюжины разных жилищ. Стоило ему только где-нибудь обосноваться, как он тут же неожиданно натыкался на более, по его мнению, уютное местечко и тотчас отбывал туда со всеми своими пожитками. Несмотря на практический склад его ума, эти переезды почти всегда совершались без внимания к материальной стороне дела, поскольку двигала им чисто спортивная страсть, а не поиск выгоды. Некоторое время мы слушали Паркера с благоговением непосвященных. Потом настала наша очередь, и тогда началось настоящее вавилонское столпотворение.[16]
Наконец, право высказаться получила миссис Робинсон, очаровательная юная новобрачная, которая была здесь вместе со своим мужем.
— А вы еще не слышали о том, как нам повезло, Паркер? — спросила она. — Мы наконец-то сняли квартиру. И знаете, где? В Монтегю!
— Поздравляю, — сказал Паркер. — В этом доме отличные квартиры. Только непомерно дорогие.
— В том-то и дело, что нам сдали совсем недорого. Дешевле не бывает — восемьдесят фунтов в год.
— Но Монтегю — это огромное роскошное здание в Найтсбридже,[17] не так ли? Или вы говорите о его случайном тезке где-нибудь в трущобах?
— Нет, в Найтсбридже. Правда, чудно?
— Конечно, чудно. Точнее говоря, просто чудесно! Но тут наверняка кроется подвох. Полагаю, понадобилось дать большой аванс?
— Ни пенни!
— Ни пенни! Я не переживу этого! — застонал Паркер.
— Только пришлось заплатить за обстановку…
— А! — Паркер ожил. — Так я и знал, что без подвоха не обойдется!
— Пятьдесят фунтов, прежние жильцы оставили нам всю мебель! И она очень приличная.
— Сдаюсь, — сказал Паркер, — Эти прежние жильцы, должно быть, умалишенные со склонностью к филантропии.
Похоже, миссис Робинсон и сама была несколько озадачена. Чуть заметная складочка пролегла меж ее изящными бровями.
— Действительно странно, правда? Может, в этой квартире водятся призраки?
— Никогда о таком не слыхал — чтоб призраки наведывались в квартиру, — произнес Паркер решительно.
— В общем, конечно… — Но его слова явно не убедили миссис Робинсон. — Только во всем этом есть что-то… сомнительное, что ли.
— А именно? — заинтересовался я.
— А, наш криминалист насторожился, — сказал Паркер. — Откройтесь ему, миссис Робинсон. Гастингс — великий разгадчик всякой чертовщины.
