— Это письмо я получил в форту Престон. А прибыл я из форта Апачи.
— И пересекли почти всю страну, не зная наверняка, дождется ли вас Уолкер?
— Нечего ехидничать по этому поводу, — грубовато возразил он. — Или, по-вашему, я похож на круглого дурака? Нет, на дурака он не походил совершенно.
— Совсем наоборот, — произнесла Мэри вслух.
Райдер не спеша свернул конверт и засунул его обратно в карман. В его голосе явственно прозвучали мрачные ноты:
— Я приехал, чтобы отдать последнюю дань уважения учителю, который недавно умер. Я опоздал на похороны, устроенные ему армией, но побеседовал с его вдовой и обрел душевный покой. Все остальное для меня не важно.
Мэри видела, что так оно и есть. Идеально правильные черты лица Райдера по-прежнему оставались непроницаемыми, однако в глубине его глаз ясно читалась скорбь.
— Он был преподавателем в Вестпойнте? — уточнила Мэри.
— Генерал Аугустус Сэмпсон Торн, — кивнул Райдер.
— По-моему, я его не знаю. — Наверняка генерал был человеком известным, но в далеких от Мэри кругах.
— Ветеран сражений при Шилоне и Манассасе, а также участник большинства западных кампаний против шайеннов. Ничего удивительного, — добавил он, видя, что Мэри продолжает отрицательно качать головой. — Он прославился по-настоящему, когда стал преподавателем.
— А что он преподавал?
— Математику.
— И вам нравился этот предмет? — В очередной раз ее обезоружила его способность преподносить сюрпризы.
— Чрезвычайно.
— Понимаю, — в полной растерянности пробормотала она.
— Не правда, — еле заметно улыбнулся Райдер. — Ничего вы не поняли.
Мэри тут же стало ясно, что Райдера это абсолютно не беспокоит, что говорило о его полном равнодушии и к остальным ее мнениям и суждениям. Пожалуй, так оно и должно быть. Ведь они — всего-навсего два случайно встретившихся незнакомца.
— Когда вы должны возвращаться в форт? — спросила она.
— Я не собираюсь возвращаться в форт Апачи. У меня новое назначение.
— Здесь, на востоке?
— Нет, — ответил он то ли с разочарованием, то ли с облегчением. — Меня ждут на юго-западе.
— Вы — кадровый военный?
— Более или менее. — Судя по всему Райдер был не очень-то высокого мнения о кадровых военных. — Я — разведчик.
Что-что, а смеяться Мэри Френсис Деннехи умела. Ее смех оглушал, словно взрыв петарды. Громкий и даже слегка грубоватый, он в то же время был необычайно живым и заразительным. Все лицо ее, обычно безмятежно-спокойное, приходило при этом в движение. Глаза щурились, нос морщился, крупный рот широко раскрывался, а щеки покрывались румянцем до самых корней волос. Родные обожали этот смех. Сестры в монастыре Призрения Малых Сих кое-как терпели. Мать-настоятельница не выносила. А епископ Колден молился, чтобы он, не дай Бог, не загремел во время его проповеди.
