Беркли вновь кивнула, а ее зеленые глаза чуть затуманились.
— Сегодня вы будете звать меня Греем, а не мистером Джейнуэем. Беркли нахмурилась.
— Но люди подумают, что вы и я… они решат, будто мы с вами…
— Что вы — моя любовница? — насмешливо отозвался Грей. — Вы это хотели сказать, но постеснялись?
— Сами знаете. Я думала, что мы уже уладили этот вопрос.
— Мы только начали его обсуждать. Только не надо заводить разговор о том, что вы не хотите спать со мной. У меня нет ни малейшего желания вновь выслушивать эту чепуху. Сейчас я говорю о внешней стороне наших отношений, а не о том, как они обстоят на самом деле. Вы живете отдельно, и это факт. Но на людях мы должны демонстрировать прямо противоположное. Это в ваших собственных интересах, и когда вы дадите себе труд хорошенько поразмыслить, то поймете, что я прав. Люди сочтут вас моей любовницей независимо от того, поддержите вы их в этом мнении или нет. Советую не отрицать нашу близость. Тем самым вы дадите понять, что у вас есть покровитель, и избавите себя от ухаживаний. — Грей вздернул бровь. — А может, вы как раз этого и хотите, Беркли?
— Нет, не хочу.
— Имейте в виду, что многие из них будут весьма назойливы. Уверен, вас завалят предложениями руки и сердца.
У Беркли пересохло во рту. Она посмотрела на чашку с чаем и была бы рада поднести ее к губам, но у нее тряслись руки. Она с трудом сглотнула.
— Я не хочу замуж.
Сомневаться в ее искренности не приходилось. Грей мог только догадываться о том, какие жизненные перипетии привели Беркли к такому решению.
— Очень хорошо. Итак, сегодня вечером вы сделаете все так, как я сказал. По крайней мере, я на это надеюсь. — Грей оттолкнул кресло, на котором лежали его ноги. — У вас есть вопросы?
У Беркли был вопрос, но при одном воспоминании о нем у нее отнимался язык. Все же она заставила себя заговорить, ибо нет ничего страшнее неведения.
— Вы так и не сообщили, каким образом собираетесь меня наказать. Грей пристально посмотрел на нее.
— Наказание? Да, вы правы, я об этом не говорил. Мне нужно подумать.
Лицо девушки, и без того бледное, побелело еще сильнее. Грей взъерошил волосы и негромко выругался:
— Черт возьми, Беркли, я нипочем не поднял бы на вас руку. Вы ведь этого ожидали?
Взгляд Беркли был красноречивее любых слов.
— Майка могли убить, — пояснил Грей.
Она судорожно вздохнула. Уж лучше бы он ударил ее.
Грей взял ее за руку и рывком поставил на ноги.
— Идемте. И не забудьте о том, что я велел сказать Майку. Постарайтесь убедить его. — Он отпустил руку Беркли и, не оглядываясь, двинулся к выходу, уверенный в том что она следует за ним.
