Но он не торопился оправлять ее юбки. Он на своем веку видел достаточно всяких ран и догадывался о происхождении этого кровоподтека.
— Кожа на бедре почти проколота. У него было оружие?
Мерседес издала нечто вроде тихого рычания, что красноречиво говорило о степени ее возмущения.
Колин посмотрел на нее с восхищением. Он с опозданием понял, чем было вызвано это рычание, и привел в порядок панталоны и юбки, все еще не отпуская ее рук.
— Теперь лучше?
Мерседес не удосужилась ответить на этот вопрос.
— У него не было оружия, — сказала она. — По крайней мере, он не применял его ко мне. Я наткнулась на что-то, когда убегала от него.
Она подумала, что это достаточно туманно и в то же время удовлетворит его. Не могла же она признаться, что всему виной угол письменного стола, на который она налетела благодаря дядюшке.
Колин посмотрел на нее долгим взглядом, размышляя.
— Вполне возможно, валялась сломанная ветка, — сказал он. — Вам еще повезло, что она не проткнула вам ногу.
— Да-да, я непременно буду поминать это в своих вечерних молитвах.
Ее язвительный тон, который мало сочетался с ее благовоспитанностью и благородством манер, развеселил его.
— Нельзя сказать, чтобы ваше остроумие чрезмерно пострадало от переживаний этой ночи.
— На меня напали не из-за моего остроумия, — ответила она.
Мерседес замолчала, увидев прямо над собой темные глаза Колина. Он всматривался в ее лицо, новым, заинтересованным взглядом окидывая волосы, лоб и брови. Слегка наклонив голову, он изучал форму ее носа, ушей и овал ее щеки. Теперь его глаза задержались не на ушибленном подбородке, а на губах. И Мерседес почувствовала, как они сами собой приоткрылись, когда она наконец перевела долго сдерживаемое дыхание.
Он встретился с ней глазами, и она заметила, что взгляд у него совсем не отсутствующий, как раньше, — в нем появилась какая-то теплота.
— Скажите правду — зачем вы вернулись сюда? — спросил он.
Его голос вдруг стал хриплым, и это удивило Мерседес больше, чем сам вопрос.
— Я уже говорила вам, — ответила она. Его голова наклонилась еще ниже.
— Я помню, что вы мне сказали.
Мерседес прикусила нижнюю губу. Он дал ей понять, что она не сказала ему правду, — так оно и было, но это совсем не то, о чем он, кажется, подумал.
— Значит, вы плохо меня слушали. Колин покачал головой:
— Черта с два!
Она не смогла увернуться от поцелуя. Мерседес не верила, что это случится, пока не почувствовала его губы на своих губах. Даже в самый последний момент она была уверена, что он просто берет ее на пушку. Только потом она поняла, что Колин Торн и не думал блефовать.
