Непривычно было после двух лет, проведенных в тяжелой черной одежде, надевать на себя легкое цветное платье, хотя она и постаралась выбрать в шкафу самое блеклое, просто бледно-зеленое, которое она носила, работая в саду. В нем она чувствовала себя легкой, как перышко, готовое в любую минуту улететь. Так же странно было ходить с непокрытой головой, не ощущая на плечах ни тяжести монашеской вуали, ни собственных волос.
Проглядев ящики комода, Тори нашла наконец легкую шаль, чтобы накинуть на голову вместо исчезнувшей вуали. После этого она с более привычным чувством рискнула выйти из комнаты. Роза как раз выходила от Кармен.
– Как мама? – шепнула Тори и, заглянув в спальню, увидела, что мать спит.
– Сегодня утром сеньора Кармен дышит лучше, сеньорита Тори. Думаю, доктор будет доволен, когда услышит об этом.
– Хорошо. Спасибо, что присмотрела за ней, пока я спала. Теперь с ней посижу я.
– О нет, сеньорита Тори. Сейчас накрывают стол, и сеньор Джекоб с нас голову снимет, если вы не поедите. Уже прошел целый день с тех пор, как вы ели в последний раз. Сначала как следует покушайте, а потом уж посидите со своей мамой.
Удивленно уставившись на Розу, Тори повторила:
– Целый день? Я проспала целый день?
– Si. Думаю, вы скоро свалились бы в обмороке, если б сеньор Джекоб не заставил вас отдохнуть. Вам надо лучше следить за собой, иначе вашей маме не будет от вас никакого толка.
– Да-да, – рассеянно согласилась Тори. – Ты права, Роза, – и она слегка обняла добрую женщину. – Ты так замечательно о нас заботишься и, наверное, устала от всех этих дополнительных хлопот по уходу за мамой. Не знаю, как тебя и благо дарить. Я лишний раз помолюсь за тебя.
Роза покраснела от удовольствия.
– Gracias.
Направишись в столовую, Тори внезапно вспомнила о своей пропавшей одежде.
– Да, Роза мне очень неприятно тебе надое дать, но не скажешь ли мне сразу, как только моя ряса будет чистой? Мне, право же, не слишком приятно расхаживать в этих платьях.
– Ваша ряса? – наморщив лоб, переспросила Роза.
– Да, и еще я не смогла найти сегодня утром свои ботинки. Что ты сделала с ними?
Роза растерянно покачала головой.
– Сеньорита Тори, я ничего не знаю ни о вашей одежде, ни о ваших ботинках.
Тори оцепенела от ужасного подозрения.
– Разве не ты раздевала меня? – неуверенным голоском спросила она у недоумевающей женщины.
– Нет, не-я:
Женщины уставились друг на друга, одна и та же мысль пришла в голову обеим. Лица у обеих залились яркой краской.
