Глава 4
КОШКИ-МЫШКИ И КРЫСКА
Меня лихорадило. Слова Брайана принесли мне одновременно и огромное облегчение, и новую тревогу. Облегчение от того, что Ляля и Ромка живы и защищены от последствий взрыва, и это, конечно, главное. Но они — в руках властей, в руках Рюрика, моего лютого врага… Имеют ли обитатели жандармского крейсера отношение к взрыву?.
Нет, вряд ли эта изуверская акция могла быть проведена настолько открыто. Любой правитель ратует за популярность в народе… А там, где в силе церковь, популярность правителей зиждется на ее поддержке. Так что, скорее всего, Рюрик еще устроит розыск виновников взрыва, и я не удивлюсь, если им буду объявлен как раз я.
С другой стороны, что я смыслю в нынешней политике? Вдруг в крейсере все-таки именно те, кто охотится на меня? Тогда в курсе ли они, что в их руки попала не простая цыганка и не простой мальчуган, а моя жена с моим прямым наследником? Надеюсь, что нет…
Тем временем последствия взрыва стали уже почти незаметны. Во всяком случае на том расстоянии от его эпицентра, на которое отбросило наш звездолет. Лишь мелкие обломки, судя по датчикам, ударяли в нашу обшивку несколько чаще, чем обычные метеориты.
Мне не терпелось связаться с крейсером, но канал связи был плотно загружен, а на непрерывное сканирование не было времени, приходилось заниматься более насущным делом: нужно было спасать людей. Мы беспрестанно ловили сигналы бедствия. Оба корабельных стыковочных модуля работали без остановок, принимая со шлюпок на борт и своих, и чужих.
Среди спасенных были и наши джипси, и прихожане, но больше всего было представителей духовенства. Сперва, пока Гойка был с головой занят маневрированием, нехитрое управление модулями пришлось взять на себя мне, затем, когда ситуация несколько стабилизировалась и стало возможным довериться автопилоту, стыковкой мы занялись вместе.
Из семнадцати (без нашего) кораблей табора нам удалось связаться только с четырнадцатью. Еще три звездолета не отвечали. В лучшем случае были повреждены их системы связи, в худшем — они погибли. Гойкина Фанни нашлась. Ее не было с Лялей, она покинула Храм в другой шлюпке и сейчас, живая и невредимая, находилась на одном из наших кораблей. А вот о Зельвинде Барабаше никаких сведений не было.
Конечно же, его мог подобрать и кто-нибудь другой, ведь, кроме наших, возле Храма болталось с десяток чужих звездолетов, и те из них, что уцелели, так же, как мы, занимались спасением потерпевших. И все-таки это внушало беспокойство. Мало того, что я привязался к этому суровому и одновременно бесшабашному дядьке, его исчезновение обернулось бы для меня новыми, вовсе не нужными мне заботами.
