— Давайте говорить, — сказал лирянин и улыбнулся одними губами. — Мое имя — Шкун. Учитель Шкун.
Сейчас, вблизи, я все-таки заметил одну черту, резко отличающую его от Рюрика. Глаза. Странные глаза, которые как будто бы смотрят не только на окружающее, но и внутрь себя. Я сразу вспомнил, у кого еще я видел подобный взгляд. У актера Кристофера Ламберта в фильме «Горец». И в фильме «Подземка». А еще это существо было значительно моложе Рюрика.
Как бы то ни было, на мой, земной, взгляд, многое в его лице выдавало хищника… Но его улыбка была не угрожающей, а наоборот, настороженной. Настороженной и обаятельной. И я с беспокойством осознал, что лирянин мне симпатичен. Ведь испытывать симпатию к тому, кого собрался брать в заложники, несомненно плохой тон.
* * *
— Слушаю? — сказал учитель Шкун.
— Мы хотим мира, — сказал я и даже почувствовал, что краснею от того, как фальшиво прозвучала эта раза.
— Мы тоже, — заметил Шкун.
Пауза затянулась. Прервал ее Филипп:
— Наш враг — царь Рюрик. И он — лирянин.
Я ощутил досаду от того, что сам не сумел столь лаконично выразить суть ситуации. Хотя, возможно, его высказывание и недостаточно тактично. Можно было бы и как-то помягче.
— Да, — согласился Шкун. — Но Рюрик — наихудший из лирян.
— Не слишком ли легко вы отрекаетесь от него?! — воскликнул Филипп, и на этот раз он уж точно поспешил.
— Нет, — отозвался Шкун, и выражение его лица стало несколько озадаченным. — Что о нем вы знать?
Мы коротко переглянулись. Сказать, что практически ничего, значило бы откровенно подставиться.
— Расскажите вы, а мы сравним с тем, что известно нам, — предложил Филипп.
— Не очень… поровну, — усмехнулся Шкун, — но…
Неожиданно влез Брайан.
— А это что за штуковины такие? — спросил он, показывая только что пойманного иссиня-черного «жука» с четырьмя неказистыми зубчатыми колесами по бокам. Испуганный «жук» дергал усиками и рывками прокручивал колеса.
— Это, — оживился Шкун, — как по-русски?.. Кукла. Наши дети мастерить их. Интересно.
— Не-е, — возразил Брайни, — я видел, они сами размножаются.
— Да, — согласился Шкун. — Дети мастерить, a потом — весь цикл: находят пищу, строят гнезда, размножаются. Эволюция… Игрушечная эволюция.
— Зачем? — нахмурился Филипп.
— Интересно, — повторил Шкун. — На планете нет животного… зверя. Есть только дерево и трава.
Да-а, такое объяснение природы этих неказистых существ нам просто и в голову не могло бы прийти.
— У нас мало времени, — поторопил Филипп. — Говорим о Рюрике.
