Мою капсулу она, само собой, приняла за очередной метеорит, мягко подтянула к себе… Так бы мне и быть перемолотым в ее недрах, но, к счастью, на планете имелись-таки разумные обитатели — ленточные паразиты-симбиоты. Они-то меня и приютили, пригрели и даже по-своему приласкали. Хотя, правду сказать, это им было не так-то легко, ведь размером они были миллиметров по пять длиной, не более… Да и вся эта планетка в диаметре была не больше десятка километров.
Чтобы я выжил, мои спасители кое-что во мне переделали, и я стал питаться случайными грозовыми электроразрядами. Еще они обучили меня своей философии. Мастурбировать я научился уже сам, чем поверг своих спасителей и учителей в недоумение, близкое к коме.
И жил бы я себе поживал припеваючи, буквально как Маленький принц в теплой заднице, но тут, как водится, как раз в период моего полового созревания на планету прибыл исследовательский корабль, конечно же, с девушкой на борту. Тут, естественно, возникла любовь… Но довольно странная. Просто-таки несчастная. Девушку я ассоциировал с единственной женщиной, которую когда-либо видел, с матерью. А психические механизмы, внедренные в мое сознание друзьями-паразитами, срабатывали так, что мать я ассоциировал с задницей. Потому я постоянно стремился залезть бедной девушке именно туда. Но я ведь прекрасно осознавал, что слишком велик для этого!
Как я страдал! Каким уродом ощущал я себя! Проклятый, проклятый гигант!.. Да по сравнению с моим эдипов комплекс показался бы вам легкой грустью о сорванном ветром цветке… К тому же еще я время от времени бил ее током, как добрый электрический скат. Девушка страдала не меньше меня, но любовь не позволяла нам расстаться.
Душераздирающим был и последний перед окончанием мнемофильма эпизод. Я на что-то решился. Я еще и сам не осознал, что собираюсь сделать. Я откинул одеяло со своей спящей возлюбленной. Она лежала на животе. Ее формы были прекрасны…
И все. Я снова стал самим собой. Финал — в худших традициях триллеров моей юности, когда зритель так и не знает, закончилась ли история, а если да, то хорошо или плохо…
Самое ужасное, что с момента включения мнемозаписи я полностью забывал себя как личность, а значит, не мог и остановить процесс, не дойдя до запрограммированного создателями фильма окончания. А сила воздействия мнемофильмов на мой неподготовленный разум была столь велика, что после «Гиганта» я ловил себя на том, что меня то и дело тянет забраться в какое-нибудь узкое отверстие. А дважды я просыпался по утрам под дверью каюты Аджуяр.
