Дверь приоткрылась на несколько дюймов. Девичий голосок проговорил:
– Мадам Лавонн сегодня не принимает. Прощайте.
Престон быстро просунул ногу в дверной проем и протянул визитную карточку. Девушке пришлось открыть дверь пошире, чтобы дотянуться до визитки. Престон увидел молоденькую негритянку в переднике горничной, с затейливым тюрбаном на голове. Он улыбнулся:
– Вы хозяйка дома?
Нисколько не смущаясь, девушка осмотрела его с ног до головы, затем поправила шейный платок и разгладила фартук.
– Я… я прислуживаю дамам.
– Прошу вас, сделайте одолжение, это не составит большого труда…
Она склонила голову набок.
– Смотря о чем вы хотите просить.
– Передайте мадам Лавонн, что я привез письма от друзей из Англии, от Архангела.
Девушка вытаращила глаза. Сейчас она казалась совсем девочкой. Пробормотав что-то неразборчивое, она бросилась в дом, оставив Престона возле открытой двери. Прождав несколько минут, он огляделся по сторонам и подхватил сумки.
– Эй, есть кто дома?
Стоя у порога, Престон осмотрелся. Маленький холл был до отказа забит всякой всячиной: статуэтки, чучела животных, африканские ритуальные маски, человеческие фигурки, сделанные из чего угодно – от кукурузных стеблей до меха. Нашлось место даже для костей и черепов разных животных. По стенам были развешаны примитивные картины с изображениями, напоминавшими ночные кошмары. С потолка свисали стеклянные бусы. В углу громоздилась китайская фарфоровая ваза пяти футов в высоту. Пустые глазницы черепов, казалось, наблюдали за посетителем.
– Мистер Престон?
Престон быстро обернулся, но никого не увидел. Будто заговорило чучело медведя-гризли! Затем в узком проходе показалась статная, элегантно одетая женщина. Престон не смог определить ее возраст. Над этой изысканной красотой время не имело власти.
– Мадам Лавонн?
Женщина покачала головой:
– Я проведу вас к тете.
Она повернулась и молча пошла в глубь дома, как будто проверяя, хватит ли у гостя смелости следовать за ней. Они миновали еще один холл, обставленный точно таким же образом, что и первый. Прошли сквозь анфиладу стеклянных дверей, через какие-то темные комнаты и наконец вышли во внутренний дворик, над которым простирал ветви огромный дуб. Казалось, дом выстроили вокруг этого дуба, да так оно, наверное, и было, учитывая возраст дерева, которое росло здесь не одну сотню лет. Ветви дуба украшали кусочки жести и стекла, подвешенные за разноцветные ленточки. Все это великолепие позвякивало на ветру, словно сотня крошечных колокольчиков.
