Внезапно острая боль пронзила его затылок, и мир погрузился во тьму.
– Он жив?
Матильда склонилась над поверженным противником. Индеец ответил:
– Я слишком стар, чтобы убить так легко. Умею бесшумно подкрадываться, но руки мои слабы. Он просто оглушен.
Мэтти попыталась перевернуть незнакомца на спину.
– Помоги же мне! Старый индеец ухмыльнулся:
– Сначала ты стреляешь в него, а потом принимаешься его жалеть. Хорошо подумай!
– Я хотела его напугать, вот и все. К тому же, кажется, это никакой не Делейни.
Она растерянно взглянула на индейца. Джозеф Два Пера жил на ее ферме вот уже три года. Его племя ушло на север, оставив Мэтти Натана. Остался и старик Джозеф. Мало-помалу Мэтти прониклась к нему доверием и уже не могла обходиться без его помощи и советов. Иногда ей казалось, что он владеет каким-то сверхъестественным чутьем и тайным знанием…
Индеец фыркнул и кивком указал на лошадей, привязанных к шесту вместе с коровами:
– Сильные лошади, маленький груз. Это значит – конец дальнего пути.
– Так он не угонял коров?
– На сей раз – нет. А там кто его знает…
– А зачем он привязал коров?
Джозеф пожал плечами:
– Может быть, просто хотел спокойно искупаться. Мэтти села на пятки.
– Боюсь, я оказала бедному путнику слишком суровый прием. Бедняга! Помоги отнести его в дом.
Джозеф покачал головой:
– Я сделаю носилки, сам дотащу его до дома и приведу лошадей. А ты иди и приготовь, чем его перевязать.
Мэтти кивнула и направилась к дому. Интересно, кто же этот незнакомец? Что привело его сюда, в это Богом забытое место? И как его угораздило выбрать для купания ее пруд? В отличие от многих Мэтти не верила в совпадения.
Сознание медленно возвращалось. Престону казалось, что он парит, лежа на мягком облаке. Стоило приподнять голову и приоткрыть глаза, и он увидел склонившееся над ним лицо ангела, в точности как на картине Микеланджело. У ангела было круглое личико, розовые щеки, пушистые белокурые волосы, голубые глаза и ротик, подобный розовому бутону. Он умер и попал на небо? Но тут ангел испустил стон и исчез. Престон понял, что его место в аду. Этот пронзительный вой, отдающийся звоном в ушах, не иначе как пытка, уготованная несчастным грешникам. Застонав, он приподнялся на локте и попытался осмотреться. Нет, обиталище Князя Тьмы представлялось ему несколько иначе. Свет, конечно, режет глаза, но ни языков пламени, ни серы, обещанных ему викарием Уорти. Обычная спальня, обстановка, на его вкус, слишком скудная. Он лежит поперек кровати, застеленной старым лоскутным одеялом. Рядом помещается грубо сколоченный туалетный столик.
