– У себя в хибаре на реке я не привык к такому, – усмехнулся он. – Здесь я кажусь себе меньше, чем я есть.
– Когда я была маленькой, – торопливо заговорила Лейни, – мне казалось, что в «Магнолии» нет времени. Тетушкины часы в холле стоят. На них всегда семнадцать минут третьего. Всегда, представляешь? Иногда я просто сходила с ума от этой неподвижности, когда из всех углов выглядывают тени прошлого. Я тогда садилась на велосипед и ехала в Спрингс, к Уэю. Но я каждый раз возвращалась. Это место отпускало меня ненадолго, а потом манило обратно.
– Это твой дом, – вздохнул Колли.
Он был рядом с ней, совсем близко, но избегал смотреть на нее. Усилием воли Лейни прервала затянувшуюся паузу:
– Хочешь, я покажу тебе гостиницу?
Он не ответил, а только медленно поднял голову и пристально посмотрел на ее лицо, а потом, словно решившись на что-то важное, взял ее за руку совершенно так же, как это сделала она минуту назад.
И вновь ее пронзило это странное ощущение. Лейни нравилось прикасаться к нему. Его движения, его теплая кожа, надежность его рук – во всем этом заключалось его колдовство. Она уже не смогла бы отпустить его, даже если бы захотела. Но ей хотелось совсем другого; она с силой сжала его ладонь.
– Как прежде, Колли, – прошептала она.
– Я как будто заблудился, – ответил он так же тихо. – Но теперь я с тобой. Ты хотела, чтобы я пришел, и вот я здесь.
Она покраснела, но честно ответила:
– Да.
– Тот парень, с которым ты была тогда в больнице…
– Какой парень? Ах да, Си-Кей…
Ей следовало бы знать, что Колли заговорит о нем.
– Ты хочешь быть с ним?
Она не решалась взглянуть ему в глаза, поэтому устремила взгляд на свисток у него на груди.
– Он мне нравится.
– Настолько нравится, что ему можно тебя целовать?
– Колли, поцелуй еще ничего не значит.
– Не верю, – глухо отозвался Колли и медленно погладил Лейни по щеке. – Если поцелуй так мало значит, тогда поцелуй меня.
Он знал, что ему не следовало говорить этих слов, но ничего не мог с собой поделать.
– Не могу, – сокрушенно прошептала она.
– Не можешь? – Ему вдруг вспомнились ее недавние слова. – Потому что я одичавший фермер в грязном комбинезоне?
Его губы скривились.
– Я это сказала сгоряча. Ты же знаешь.
– Тогда почему ты не можешь меня поцеловать?
Он положил руки ей на плечи и осторожно притянул к себе.
– Поцелуй с кем-нибудь другим ничего не значит, – стала объяснять Лейни, стараясь высвободиться. – А с тобой… Это будет означать слишком многое. Я так долго о тебе думала… Я не готова. Ты в первый раз пришел…
