Он осмотрелся, стараясь стряхнуть с себя наваждение, избавиться от неотступной мысли о том, что Лейни наконец рядом. Уютная комната, довольно просторная, но обветшавшая. Стеклянная дверь выходит на покосившееся от времени крыльцо. С некоторым удивлением Колли отметил про себя, что Альберт был прав, утверждая, что «Магнолия» в один прекрасный день обречена исчезнуть с лица земли. Этот дом красив и даже изыскан, но в нем нет той прочности, которую могут обеспечить хозяйству деньги семьи Ролинс. Конюшни на ферме кажутся новее и надежнее.
Не исключено, что в этом зачарованном царстве нужны свежие силы.
И Лейни в самом деле хочет ввести его в этот дом?
Она остановилась на крыльце.
– Колли, я…
– Черт возьми, что он здесь делает?
Суровый голос, хмурое лицо. Из-за угла гостиницы вышел Уэй Блэкберн, явно исполненный решимости защитить Лейни от человека, который оказался с ней рядом.
– Это я его попросила зайти, – буркнула Лейни и отступила на шаг, словно желая защитить Колли от своего настырного кузена.
– Его? Ролинса? Ты попросила его…
– Уэй, кто это там с Лейни?
Голос тети Оливии дрожал почти так же, как в тот день, когда старый Альберт до смерти напугал ее, явившись за Лейни, которая должна была помочь ему отыскать Колли. Оливия стояла, прислонившись к колонне, на крыльце у двери, ведущей в кухню. Ее внимание было приковано к черноволосому юноше.
Колли вдруг почувствовал на себе ее острый, пристальный взгляд и поспешно сошел с крыльца, стремясь поскорее покинуть стены «Магнолии». Черт возьми, и что он здесь делает?
Уэй бросил на Лейни взгляд, означавший: «Видишь, что ты наделала?», однако больше ничего не сказал.
Повинуясь мгновенному порыву, Лейни тоже сбежала с крыльца и взяла Колли за руку.
Его как будто пронзило током. Сколько лет прошло с тех пор, как она в последний раз вот так с силой сжимала его ладонь?
Лейни подвела его к тете Оливии.
– Тетя, это Колли Ролинс, – сказала она решительно. – Вы его когда-нибудь видели?
– Ролинс?
– Он внук Альберта Ролинса, – пояснила Лейни. – Мама говорит, он так похож на Броди – это его отец, – что ей стало не по себе, когда она впервые его увидела.
Щеки старухи порозовели; Лейни не могла понять, отчего.
– Не-ет, – помолчав, протянула Оливия. – Он напоминает мне не Броди. Он… такой молодой… Лейни… Какой сейчас год?
Ответить Лейни не успела.
– О, так у тебя мой свисток! – воскликнула старая дама, протягивая руку к Колли.
Щеки его вспыхнули, и его свободная рука, та, которую не держала Лейни, потянулась к груди.
