– В Довере, в филиале банка.
– Мне казалось, – осторожно спросил он, снова касаясь их общего прошлого, – что ты хотела стать учительницей. Или я ошибаюсь?
– А, – махнула она рукой. – Детские мечты.
– Значит, – безразлично сказал он, – ты послушалась папочку?
Силоу ничего не ответила, но он знал, что чувствительно задел ее. Когда она заговорила снова, тон у нее был сердитым:
– На себя посмотри. Ты, по-моему, собирался учиться на ветеринара. А сам?
– Ну что ж поделаешь, не смог.
– Скажи: не захотел, – произнесла она устало: ей тоже не хотелось начинать все сначала. – Если б ты захотел… Из тебя вышел бы хороший ветеринар. Помнишь, как все лето ты нянчился с жеребенком? Ты его не продал?
– Нет.
– Работаешь на ферме? Сажаешь деревья?
– Бросил. Слишком много неприятностей от такой работы. Снова повисла напряженная тишина.
– Знаешь, Билли Боб, я, пожалуй, посплю, а?..
– Ты вела себя очень глупо. Убегала от полицейского, дралась с ним. Говоришь, ты думала, что Сэм мог преследовать тебя? Зачем преследовать такую послушную дочь?
– Я не обязана давать тебе отчет! – одернула его Силоу.
– Знаю. Это давным-давно растолковал мне твой отец, – кивнул Билли Боб с холодным спокойствием.
– Пожалуйста, не начинай снова. Мы обо всем этом говорили четыре года назад. Почему бы нам…
– Четыре года назад говорили вы! Ты и Сэм Пеннингтон! А я молчал! – взорвался Билли Боб.
Он вскочил и сунул руки в карманы. Его волосы блестели даже в полутьме. Сэму не нравились его волосы, успела подумать Силоу.
– Я приходил к тебе. Все время на одно и то же место. А ты ждала. Хорошее было место, укромное, у магнолии. Никто нас не видел. А жаль.
Билли Боб шагнул к ней, не вынимая рук из карманов.
– Надо было мне сразу идти к твоему отцу, как только впервые увидел тебя тогда, на крыльце. Надо было подойти к нему и сказать: «Я пришел сюда к вам, Сэм Пеннингтон, за вашей дочерью!»
– Это бы, конечно, не помогло, – потрясла головой Силоу.
– Это бы обязательно помогло, – поправил ее Билли. – Помогло бы избежать дальнейших ошибок. Помогло бы сберечь кучу нервов и времени. Я был бы остановлен в самом начале ложного пути, – закончил он с горечью.
– Ты меня в чем-то обвиняешь? – вскочив, запальчиво крикнула она. – Ты сам во всем виноват. Ты первый начал! Ты сам меня отверг! Помнишь, тем вечером, после «У дяди Джона»?! Кто тогда первый сказал «нет»?
– А кто уехал через две недели в Мехико?
– Как будто ты не знаешь почему!
– Знаю, – ответил Билли Боб, опустив голову.
