Джессика издала едва слышный стон и вся сникла.
Альбом сам по себе был невелик, но за время, которое понадобилось матери для того, чтобы его просмотреть, можно было прочесть полное собрание сочинений Шекспира. Каждая фотография тщательно изучалась и подробно обсуждалась...
В конце концов, альбом был просмотрен и водружен на место. Аллан поднялся на ноги. При этом Джессика окинула его придирчивым взглядом. Без сомнения, он заранее решил, как ему одеться. В горах никто не носил безукоризненно сидевших деловых костюмов. На Аллане был темно-синий твидовый пиджак фирмы Харрис и белая рубашка. Однако, было не совсем ясно, зачем он нацепил клетчатый галстук клана Стюартов. В этом клане наверняка отродясь не было мошенников, вроде Аллана.
— Ну, куда же вы уходите? - запротестовала мать. Она повернулась к мужу. — Отец, что ты за хозяин такой, где твое гостеприимство? Ты даже не предложил мистеру Теннисону стаканчик виски!
Из груди Джессики снова вырвался стон. Если отец достанет свою заветную бутылку, то это может затянуться надолго! Она вскочила на ноги и, строго глядя на мать, сказала:
— Думаю, что мистеру Теннисону пора заняться делами. К тому же я обещала проводить его до отеля. Нам нужно поговорить, какие здешние места ему стоит посетить. Я не хочу задерживаться допоздна.
— Джессика совершенно права, — с улыбкой проговорил Аллан. — Я благодарю вас за радушное гостеприимство и уверен, что мы еще с вами встретимся прежде, чем я отправлюсь обратно в Лондон.
Попрощавшись с хозяевами, Аллан вышел из дома. Джессика последовала за ним. Когда они отошли от дома на некоторое расстояние, Джессика остановилась и набросилась на Аллана:
— Ну, мистер Теннисон, скажите мне наконец, какого дьявола вы сюда заявились?
Он мрачно улыбнулся ей и сделал вид, что удивился такому вопросу.
— Ты всех своих гостей встречаешь так нелюбезно? А мне казалось, что ты обрадуешься, когда снова меня увидишь.
— Бросьте все эти шуточки, подлый вы человек, — резко сказала Джессика. - Вы можете ввести в заблуждение моих родителей, но я-то знаю вашу натуру.
Глаза Аллана сверкнули гневом. Он сдержанно произнес:
— Ты сильно изменилась. И стала привлекательнее прежнего, я бы сказал. Но откуда эта грубость в выражениях? Прежде такого не было. И я советовал бы тебе не кричать так, чтобы вся деревня не стала свидетелями нашего дружеского обмена любезностями.
Она окинула его гневным взглядом и сдавленно произнесла:
— Я вас презираю. И не воображайте, что я вас боюсь.
