– Простите, что помешала, мистер Грешем, но вам звонили из нью-йоркского магазина и просили, чтобы вы срочно с ними связались. – Она виновато посмотрела на Габриэллу.
Та почувствовала себя неловко. Очевидно, секретарша поняла, чему именно она помешала.
Руфус, надо отдать ему должное, вел себя как ни в чем не бывало.
– Я буду через несколько минут, Стейси, – невозмутимо произнес он.
– Мы все с нетерпением ждем открытия нового ресторана, миссис Грешем, – искренне сказала та Габриэлле.
– Спасибо, – ответила девушка, внезапно почувствовав симпатию к секретарше Руфуса, хотя ей не очень понравилось обращение «миссис Грешем».
– Я сделаю звонок и вернусь, – сказал ей Руфус, когда они снова остались наедине.
Чтобы закончить начатое?
Это было бы настоящим безумием!
Не глядя на него, она тяжело сглотнула.
– Будет лучше, если мы все обсудим вечером дома.
Все обсудим?
Им было нечего обсуждать. Они не могли провести и пяти минут вместе, чтобы их не начало влечь друг к другу.
И никакими разговорами на свете нельзя было этого изменить.
Руфус долго смотрел на Габриэллу, понимая, что было уже поздно. Ее лицо побледнело, в фиолетовых глазах читалась неуверенность.
Он отрывисто кивнул.
– Тогда увидимся позже.
– Да, – хрипло произнесла она, по-прежнему не глядя на него.
А ему хотелось, чтобы она смотрела на него, лаская взглядом. Хотелось прикоснуться к ее обнаженному телу и увидеть ответный огонь желания в ее глазах.
Приподняв ее голову за подбородок, он заглянул ей в глаза и хрипло произнес:
– Нам нужно поговорить, Габриэлла.
Ее взгляд стал настороженным, голос взволнованным.
– О чем?
Он невесело улыбнулся.
– Во-первых, об этом.
Под этим он, должно быть, имел в виду их неконтролируемое влечение друг к другу. Ей не хотелось с ним об этом говорить по причине его враждебного отношения к ней.
Отстранившись, она гордо вскинула подбородок.
– О животной похоти, Руфус?
Его глаза опасно сузились, губы сжались в твердую линию.
– Я должен идти, Габриэлла, – хрипло произнес он, – но мы обязательно поговорим, – предостерегающе добавил он, направляясь к выходу.
Когда он исчез за ширмой, отгораживающей ресторан от книжного отдела, Габриэлла дала волю слезам.
Она вдруг осознала, что все еще любит его.
Она влюбилась в Руфуса пять лет назад и любила его до сих пор. Почему и как это получилось, не имело значения.
Ее чувству не суждено было стать взаимным.
