— А вот в этом мы отличаемся! — усмехнулся я. Она улыбнулась в ответ.
— Родители считали, что мне осталось найти себе хорошего мужа, но самым важным для меня была учеба — в университете можно было узнать столько нового, а библиотеки были просто забиты книгами, и я совсем не собиралась упускать такую прекрасную возможность. Меня интересовало человеческое тело — наверное, из-за собственных проблем со здоровьем, — и поэтому я поступила на медицинский факультет.
Уже старшекурсницей я наткнулась на небольшую статью о традициях гавайских кахуна, и это меня полностью поглотило. Кроме того, я много читала о других системах духовной и сакральной медицины, включая гипноз и психоанализ, работающие с разумом на основе принципов веры и убеждения. Я осознала, что моим призванием является именно целительство, а не традиционная медицина.
— Вы не верите в традиционную медицину?
— Я очень ценю средства и технологии современной западной медицины, — возразила она. — Но я убеждена, что большинство врачей, как и их пациентов, больше беспокоятся о быстром облегчении симптомов болезни с помощью лекарств и хирургии, чем об обучении и воодушевлении пациентов. Они редко пытаются помочь больным изменить те привычки и тот образ жизни, которые стали причинами их болезни, и начать жить в гармонии с законами природы. Когда-нибудь медицина изменится, — убежденно заявила она. — Как только люди поймут, что именно на самом деле важно.
— Но что дальше? Вы оставили Стэнфорд?
— Одновременно со всеми этими событиями я познакомилась со своим будущим мужем, чего совсем не ожидала. Однажды, на ступеньках библиотеки, я выронила из рук книгу. Прежде чем я успела нагнуться, неизвестно откуда возник симпатичный молодой человек, схватил книгу и с улыбкой протянул мне. Мы разговорились — и больше не замолкали. Его звали Брэдфорд Джонсон. Мы обвенчались сразу после окончания университета. Я никогда не понимала, как он — красивый, атлетически сложенный мужчина — мог влюбиться в такую дурнушку, как я. Я часто шутила, что, наверное, спасла ему жизнь в прошлом воплощении и теперь он выплачивает свой долг!
В 1932 году, когда мы окончили учебу, Брэдфорд начал преподавать в Калифорнии, а я уже была беременна. Мы были так счастливы! — Голос Мамы Чиа дрогнул, и я едва расслышал ее следующие слова. — Мы потеряли ребенка… — Несколько минут Мама Чиа грустно молчала. — И я узнала, что никогда не смогу иметь детей. Никогда. Я почувствовала себя так, словно мое тело меня предало.
