Она, должно быть, страшно глупа, если во время первой встречи с герцогиней не догадалась, как страстно та мечтает увидеть своего сына женатым. Герцогиня показала Сирилле портреты герцога, на которых был запечатлен чуть ли не каждый год его жизни с самого рождения. Неужели трудно было понять, что больше всего на свете герцогиня хочет увидеть детей своего сына.
Она несколько раз повторила Сирилле, что замок слишком велик для одного ребенка.
— Когда Аристид был маленьким, мне часто казалось, что ему очень одиноко в этом огромном особняке, — задумчиво говорила герцогиня. — Мыс его отцом делали все, что могли. Приглашали местных мальчиков заниматься с ним уроками, у нас гостили дети знакомых. Но это совсем не то, что иметь братьев и сестер.
— Да, конечно, — согласилась с ней Сирилла.
— Возможно, это… сделало его… немного замкнутым, — неуверенно промолвила герцогиня. — Возможно, из-за этого он не так общителен и… эмоционален, как большинство французов.
В тот момент Сирилла не придала особого значения ее словам. Она с удовольствием разглядывала портреты мужчины, которому суждено стать ее мужем. Ее до глубины души тронуло, что герцогиня подарила ей один из его портретов.
Сирилла по-своему объясняла то, как выглядел и что мог чувствовать герцог, и вот теперь…
Она ощутила неуверенность; радость, которую она испытывала с того дня, когда в замок Монсо приехал кардинал и она узнала, что выходит замуж за герцога, померкла.
Герцог вошел в замок через распахнутую стеклянную дверь и с удовлетворением отметил, что все гости уже уехали.
Зная, что слуги убирают бальный и банкетный залы, он направился в другое крыло, где располагалась огромная библиотека, в которой любил проводить время его отец.
Эта комната была обставлена не только книжными шкафами, но и великолепными комодами и письменными столами тончайшей работы, мягкими диванами и глубокими креслами. Опустившись в одно из них, герцог с облегчением подумал о том, что завтра он сможет вернуться в Париж.
Он выполнил просьбу матери и всей душой надеялся, что она довольна.
Покинув замок после своей встречи с матерью, во время которой он дал согласие жениться, о чем она так страстно мечтала, герцог направился в город. Его не покидало ощущение, будто его заманили в ловушку.
Даже несмотря на болезненный вид матери, он все равно не мог поверить, что она действительно так слаба, как пыталась показать. Когда к герцогу в его парижский особняк приехал кардинал, у него возникли подозрения, что именно кардинала следует благодарить за ту ситуацию, в которой он сейчас оказался.
