Кофеварка была пуста. Приготовление кофе превратилось в проблему: она уронила мерную ложку, рассыпала кофе, пролила воду, но наконец справилась. Люси дернулась, когда кофе закапал в кофейник, и стала напряженно прислушиваться к беседе мужчин. Она явно не понравилась Ар Джи, как не понравилось ему то, что она сделала. Ну что ж, она со своей стороны считает его грубым и напористым. Она надеялась, что Раст не придаст значения его словам. Пусть убирается ни с чем. Из гостиной, как отравленные стрелы, летели вопросы.
— Почему ты не пришел ко мне за деньгами? — прорычал Ар Джи.
— Я тебя годами не видел, — ответил Раст. Она слышала, как он с силой хлопнул кружкой о стол. — С чего ты взял, что я побегу к тебе клянчить?
Значит, они начали разговор, не дожидаясь ее.
— Черт возьми, парень, мы же одна семья. С твоим отцом мы разругались давным-давно, я переехал в Даллас, там обосновался и расширил дело. Но это не значит, что я оставлю тебя в беде. Особенно когда не стало Тома и Лэндона.
Люси ждала, что Раст объяснит — именно Том и Лэндон довели ранчо до разорения. Но тот промолчал, и она почувствовала гордость. При любом повороте судьбы он принимает на себя обязательства, не бежит от проблем, а встречает их лицом к лицу.
Кофе был готов, Люси взяла дымящийся кофейник и чистую кружку и махнула Стрекозе, чтобы шла за ней. Нужно отстаивать свои интересы, подумала она. Войдя в комнату, она увидела, что Ар Джи разглядывает фотографию, висящую на стене: Говард в окружении троих сыновей с гордой усмешкой смотрит в объектив.
Приковыляла Стрекоза, слюнявя печенье, и сразу нашла чем заняться — погремушкой-слоном. Она воткнула мягкий хобот себе в ухо.
— Кофе, пожалуйста. — Люси старалась держаться с достоинством. Нужно будет сосредоточиться и не пролить. Ар Джи кивком поблагодарил, и она с кофейником в руках подошла к Расту, стоявшему возле дивана. Люси запоздало отметила, что на нем красная рубашка, ее подарок на Рождество. Особого умысла в этом не было, но у нее потеплело на душе. Она взяла его кружку с бокового столика, налила кофе и протянула ему.
Ища поддержки, она заглянула ему в глаза. Она понимала, что смотрит умоляюще, но ничего не могла с собой поделать. Теплая улыбка, кивок головы — любой знак успокоил бы ее.
Но не было ни улыбки, ни кивка. Если не считать недавней гримасы, Раст сохранял на лице загадочную мину, из которой ничего нельзя было понять.
Дурное предчувствие превратилось в тревогу. Раст холодно взглянул на кофе, затем на свои ногти.
