– Да?
– И в эмоциональной тоже.
– В самом деле? А в чем же ты тогда нуждаешься, радость моя?
– Ни в чем, – ответила Эйвери и нервно прикусила губу.
– Значит, тебе не нужны деньги? И чтобы я сидел с ребенком вечерами, когда ты будешь занята, тоже не нужно, да?
Так далеко будущая мать еще не заглядывала. Но, тем не менее, твердо ответила:
– Совершенно верно.
– Тогда зачем ты мне вообще рассказала о твоей беременности?
Неужели не ясно?
– Потому что, как отец, ты имеешь полное право знать о ребенке.
– Но не могу принимать участия в жизни дочери или сына.
– А разве ты хочешь?
– Откуда тебе известно, чего я хочу, когда я сам этого еще не знаю? – взорвался Кристиан. – Как я вообще могу принимать мгновенные решения, когда речь идет о таких важных вещах?
– Крис…
– Мне нужно время, чтобы хорошенько все обдумать, – безжалостно продолжил он. – Однажды мы уже проявили безответственность, и вот к чему это привело. Ради ребенка мы должны сделать правильный выбор. И ради нас самих.
У Эйвери закружилась голова – она еще никогда не слышала, чтобы этот человек говорил настолько эмоционально. И все же одно слово ранило ее сердце. «Ребенок». До чего же холодно и безлично оно звучит.
– Это не просто ребенок, – сказала Эйвери вслух, главным образом для малыша, чтобы тот не подумал, будто его не любят. – Это мой ребенок!
– И мой тоже, – тихо заметил Кристиан.
Он увидел решимость, написанную на ее лице, и почувствовал укол совести, пробудивший отвращение к себе. Как же он умудрился причинить ей столько боли! И почему она и сейчас вызывает у него желание?
– Послушай, – начал Кристиан, – нам многое стоит обсудить, и за одну короткую встречу этого не сделать. Кроме того, мне уже десять минут назад нужно было быть в другом месте.
– Ну разумеется.
Кристиан пригляделся к ней. Она казалась такой беспомощной, что сердце его сжалось.
– С тобой все в порядке?
Эйвери заставила себя выпрямиться и подняться с дивана.
– Конечно. Я не экзальтированная барышня викторианской поры, которая по любому поводу падает в обморок. Запомни, я не больна, а беременна.
– Да, конечно, – согласился Кристиан.
Под действием статического электричества шелковая блузка прилипла к телу, и теперь он ясно увидел обозначившийся живот. Кристиан почувствовал ком в горле и, повинуясь внутреннему импульсу, притянул молодую женщину к себе.
Мгновение они стояли так, и Эйвери наслаждалась уютом его объятий, таким родным и знакомым запахом, теплом тела, возможностью положить голову ему на плечо. Сейчас они были действительно близки.
