– Ты иди, мальчик, иди в коридор, там дверка с замочком. Ты иди отопри, а я поднимусь!
И, не сгибаясь, торопливо засеменила во двор-словно ходячая синяя палка с клетчатым шаром-набалдашником.
Максим через кухню вышел в коридор. Здесь горела желтая лампочка и почему-то пахло ржавчиной и керосином. На стене висела жестяная ванна, велосипед без переднего колеса и старые пальто. На высокой двери с деревянными завитушками поблескивал новый накладной замок. Он был сложный – с рычажками и кнопками. Как на секретном сейфе! Максим понажимал, подергал, но без всякого результата. За дверью послышались поспешные мелкие шаги.
– Как открывать-то? – нетерпеливо спросил Максим. – Я в школу опаздываю.
– Кнопочку, кнопочку снизу нажми, а рычажок отведи, оттяни его… Кнопочек на замке было две. Максим нажал их по очереди и вместе, подергал рычажки. Попытался повернуть граненую ручку. Замок сопротивлялся с железным упорством. Максим стукнул по нему кулаком, отбил сустав на мизинце, сунул палец в рот и шепеляво произнес:
– Ну и шиштема! Я не жнаю, што делать!
– Заело! – запричитала Марина. – Его, как сильно хлопнешь, завсегда заедает!
Максим вынул изо рта палец и сердито потребовал:
– Ну слесаря тогда зовите. Мне же в школу надо скорее.
– Где его в субботу найдешь, слесаря-то? Вот уж если Витя придет…
Жди, когда ее Витя явится!
Успех всегда прибавляет сил. Максим чувствовал в себе сердитую смелость. Решительно шлепая босыми ступнями, он опять прошагал к окну. В конце концов, это даже лучше – вернуться на землю тем же рискованным путем.
– Замок у нее заело, – с ехидной ноткой громко объяснил Максим зрителям. – А мне в школу пора.
Он ловко перебросил ноги через подоконник и опять встал на узенький карниз.
– Мальчик! – сказал гражданин в очках. – Не надо! Сейчас нет особой необходимости, а…
Но договаривать он не стал. Какой смысл? Максим уже двигался к трубе. Он пробирался вдоль стены цепко и ловко. Рубашка выбилась из-под резинки на штанах и, наверно, красиво трепетала на ветерке. Максим не боялся. Путь по карнизу был знаком, а по трубе он спустится в два счета – это ведь не вверх карабкаться. Один раз у него дрогнула и сорвалась рука. Девчонки громко ойкнули. Но это лишь прибавило Максиму храбрости. Он вцепился в трубу и, поглядывая вниз, начал спускаться. Толстый дядя подошел и растопырил руки.
– Спасибо, я сам, – сказал Максим. Скользнул до конца трубы и с облегчением ступил на ее изгиб – в полуметре от земли.
