Наверно, видели передачу и уже вспоминают, как он пел про полет.
Здесь, конечно, не песню петь. До окна с форточкой метров семь: если стукнешься, щепки будут… А пилотка? А эти слова: "Ведь я ничуть не боюсь высоты"? Попробуй теперь сделать вид, что тебя ничего не касается, попробуй уйти! Может быть, ничего не скажут, но как будут смотреть вслед…
И как потом ходить по городу в пилотке с крылышками?
Максим глянул на водосточную трубу. Даже не оправдаешься, что старая и не выдержит. Или что грязная – перемажешься ржавчиной. Как назло, новая, прочная, покрытая коричневой масляной краской.
В конце концов, по шесту в спортзале он лазил, не падал…
И по правде говоря, как было бы здорово, если бы сейчас на виду у всех он спас от пожара дом…
Чувствуя замирание в душе. Максим снял пилотку и положил в неё болтик. Потом расстегнул и скинул жилет. Протянул все это высокому гражданину в очках:
– Подержите, пожалуйста.
Гражданин с почтением взял Максимкино имущество. Зрители эапереговаривались:
– Ишь, смелый малец…
– А чего! Он как перышко, враз доберется.
– Перышко! Мать-то видела бы…
– Да поймаем, коли оборвется…
– Ты, мальчик, главное, не бойся, забудь, что всоко…
– Граждане, зачем вы разрешаете? А если что случится?
– А если пожар?
– Мальчик, не надо!
"Не надо"! Теперь никуда не денешься, нужно держаться до конца. Максим, не оборачиваясь, подошел к трубе и здесь сбросил сандалии и носки. Глянул вверх, вдоль трубы. И все, наверно, смотрели, как он – ловкий, гибкий и быстрый – готовится рисковать. Сзади тяжело затопали – подошел толстый дядя.
– Давай-ка, акробат, я подсажу повыше. Все легче будет.
И не успел Максим вздохнуть, как оказался в двух метрах над землей. Почти на уровне второго этажа.
Он вцепился в трубу. Сжал ее коленями, ступнями, ладонями. Прижался грудью и даже щекой. Будто приклеился. Посмотрел вниз. Все с ожиданием глядели на него. Максим вздохнул и полез…
Труба, хотя и блестящая была, но не очень скользкая. И не очень шершавая – не царапалась.Она словно прилипала к ногам и ладоням. Угол дома был в тени, труба не нагрелась от солнца и приятно холодила. Максим после каждого рывка прижимался к ней щекой. Это прогоняло боязнь.
В общем, лезть было не очень трудно, и Максим понял, что до третьего этажа доберется.
А вот как дальше?
Он подтянулся последний раз, встал на перемычку, соединявшую трубу со стенкой. Железо было тонкое и резало ступни. Максим сжал зубы, зашипел от боли и поскорее перебрался на длинный карниз, который отделял второй этаж от третьего.
