Она вышла, остановилась на деревянном тротуаре, посмотрела в обе стороны улицы и не увидела никого.
И тогда до нее дошел смысл сказанного Эдом Миллером. Это был человек, скот которого собирался согнать Джад!
Она сделала шаг, затем остановилась. Затея Джада вырубить этот лес может оказаться не таким уж простым делом, как ему представлялось вначале. Ей показалось, что в молодом высоком ковбое она увидела нечто такое, что Девитту, привыкшему к бесцеремонному обращению с людьми, придется не по вкусу.
Затем она увидела Уата Уильямса. Здоровенный лесоруб без особого успеха пытался спрятаться за столбом навеса — И не без причины. Один глаз его заплыл, под ним сиял фонарь, на подбородке краснел след от удара.
— Уат! Ты снова подрался!
Уат Уильямс вышел из-за укрытия.
— Мэм, это была самая короткая драка за всю мою жизнь. Я размахнулся — и мимо. Он размахнулся и попал.
— Джад об этом знает?
— Еще нет, но у него тоже была стычка с этим парнем. Они поговорили насчет той земли, где Джад собирается рубить лес, и Джад пригрозил стянуть того парня с коня и задать ему взбучку. А парень сказал, что давай, мол, в любой момент.
Уат кончиками пальцев осторожно коснулся подбородка.
— Мэм, с этим человеком не так легко будет справиться, как думает Джад.
Она вспомнила разбитые костяшки пальцев и небрежное равнодушие незнакомца к Девитту.
— Этот человек, его зовут Белл? Клэй Белл?
— Он самый. Легко ступает и, — добавил мрачно Уат, — здорово дерется!
Ветер пошевелил нагретую солнцем дорожную пыль. О стекло лениво билась муха, у коновязи стояли сонные, неподвижные лошади.
Тинкерсвилл был ничем не примечательным маленьким городком с несколькими древними строениями из серого камня и несколькими — из красного кирпича; остальные — магазинчики и дома были бесцветными, побитыми ветром дощатыми зданиями. Вдали в пустыне танцевали пыльные смерчи, и волны нагретого воздуха перемещались, словно густая, прозрачная жидкость.
Коллин Райли прошла по тротуару до конца улицы. С гор тянуло прохладой. Девушка стояла, глядя через обширные пространства пустыни, слушая грубоватые разговоры местных жителей. Где-то топнула копытом лошадь, чтобы согнать мух, с другого конца города ветерок принес звон молота о наковальню.
Тинкерсвилл — прожаренный на солнце, ничем не выдающийся, Богом забытый — что хорошего находили в таком месте мужчины? Почему некоторые выбирали такие городишки, когда на свете были Нью-Йорк, Лондон и Париж?
