Осторожно, чтобы не открылось кровотечение, он промыл раны холодной водой. Это был долгий, болезненный процесс. Мысли его разбегались, он не мог сконцентрироваться. Белл долго лежал на спине, глядя в небо.
Звуки далеких выстрелов вывели его из этого состояния. Он с трудом поднялся на ноги и направился к пятнистому, но сил у него не было. Он споткнулся и упал, растянувшись на земле.
Когда Белл снова открыл глаза, наступил вечер, и воздух стал прохладным. Он лежал в траве, плечо его горело, в голове стоял гул. И только гораздо позже, под журчание бегущей по камням воды, в его памяти возникли звуки выстрелов. Клэй поднял голову и прислушался, но ничего не услышал. Тогда он вспомнил, что слышал стрельбу много часов назад, до полудня.
Он снова лег на траву. У его ребят были неприятности, а он так и не пришел им на помощь. Он перекатился, встал на колени и снова пополз к ручью. Он пил и пил, и, казалось, не мог утолить жажду… и вспомнил, что жажда обычно сопровождает обильную потерю крови.
К нему возвратились воспоминания о ночных выстрелах. Возможно, это не Джад Девитт… откуда мог этот промышленник узнать о старой тропе? Но ведь его ждали именно в этом месте. Кто в городе знает, что Белл пользуется этой тропой? Или что тропа вообще существует?
В голове пульсировала тяжелая боль, плечо горело, но он сел и попытался оценить обстановку. Ничто в ней не радовало, кроме того, что он жив. Он не знал, что произошло в Эмигрант-Гэп или Зарубке. Стрельба слышалась оттуда.
В таком состоянии Белл вряд ли мог что-то сделать. Но с другой стороны, едва ли существовал один шанс на миллион, что сюда кто-то заедет, если только Белла не станут разыскивать его ковбои. Первым делом надо было проверить оружие, чтобы быть готовым защищаться, затем снять седло с пятнистого и перевязать раны.
Он находился на берегу ручья, и ближайшее здание стояло менее чем в двадцати ярдах. Это был осевший дом, который когда-то, судя по выцветшей надписи, был городским салуном. На той же стороне улицы пустовала контора оценщика руды, а дальше стояли другие здания, все дощатые или бревенчатые.
Неподалеку, на расстоянии нескольких ярдов, раскинулось поле одичавшего маиса. Со второй попытки Клэю удалось подняться на ноги, за салуном он нашел старую жестяную банку, зачерпнул воды, разжег небольшой костер из сухих веток, и вскоре у него закипела вода. Он собрал немного маиса, растолок его и сделал мазь, которой замазал раны, после того как промыл их горячей водой.
