Он почувствовал, что падает, ему показалось, что чья-то огромная рука швырнула его на крону дерева. Килкенни полетел вниз между ветвями. Короткие острые веточки рвали его одежду словно острые ножи. Он пролетел сквозь раскидистые ветви кедра и упал на дерево, росшее ниже. Какое-то мгновение крона держала его, но потом он снова полетел вниз, проскользнул сквозь кустарник под деревом, упал на песчаный откос, перевернулся несколько раз и наконец остановился.
Весь в синяках и ссадинах, Килкенни долго-долго лежал, приходя в себя. Взглянув вверх, он увидел свою веревку, конец ее болтался на такой высоте, что у него вновь перехватило дыхание. Он осторожно ощупал руки и ноги, проверяя, целы ли они, и с радостью убедился, что, кроме нескольких ушибов, царапин и порезов, все в полном порядке.
Итак, вниз он все-таки спустился. А как теперь вернется к своему коню и винтовке, об этом лучше не думать.
Он повернулся и пошел по откосу.
Лэнс Килкенни стоял у подножия горы, а вокруг на дне сухого русла, наполнявшегося водой только во время редких дождей, валялись обломки скал, по-видимому упавшие сверху. Подняв глаза, Килкенни заметил на скале, примерно на высоте тридцати ярдов, древний индейский петроглиф, и в сердце его вспыхнула надежда. Краски петроглифа потускнели от времени, но он четко выделялся на скальной стене. Подойдя поближе, Килкенни увидел, что он высечен из камня, а потом покрашен — так, во всяком случае, ему показалось.
Значит, индейцы здесь все-таки бывали.
Килкенни посмотрел на запад, но из-за пыли, висевшей в воздухе, ничего не смог разглядеть. Поверхность пустыни была покрыта слоем тончайшей пыли, которая при малейшем дуновении ветерка поднималась в воздух. Килкенни знал, что где-то там, за пустыней, лежит город Блейзер, на этом его познания кончались.
Самое главное сейчас — найти сломанный фургон, который он видел с горы. Его револьверы, перевязанные ремешками из сыромятной кожи, были при нем, а вот нож куда-то пропал. Впрочем, нет. Килкенни выронил его, перерезая веревку.
Килкенни взобрался на обломок скалы и внимательно огляделся.
Нож нашелся сразу — его стальное лезвие ярко сверкало на солнце. Килкенни поднял его, а когда повернулся, чтобы отправиться на поиски фургона, то заметил неподалеку и кусок веревки, которым было обмотано его тело. Он поднял его с предусмотрительностью человека, не знающего, что его ожидает в будущем, и в ту же самую минуту неожиданно вспомнил — воды-то у него нет!
