Килкенни заколебался, снял шляпу, отер с лица пот. Тропа шла по самому краю обрыва; в некоторых местах она исчезала в трещинах или становилась совсем непроходимой из-за осыпавшихся сверху камней. Ясно одно — здесь не смог бы проехать даже всадник, не говоря уже о фургоне. Но он все-таки шел вниз, ступая с превеликой осторожностью и прижимаясь к скале.
Он шел так примерно час, и вдруг тропа неожиданно оборвалась. Он зашел в тупик. Может быть, когда-то давно здесь и вправду проходила тропа, но она уже давно перестала быть таковой.
Килкенни осторожно повернулся, чтобы идти назад, но тут его взгляд упал на какой-то предмет внизу, наполовину засыпанный песком. Это было колесо фургона, возможно, того самого, который он видел раньше. Значит, когда-то здесь была дорога — теперь ее скрывал обвалившийся обломок скалы. Килкенни заглянул вниз и отпрянул в холодном поту.
До дна обрыва было добрых триста футов, а ведь, судя по остаткам фургона, кто-то здесь проезжал. Как же он сюда попал?
Может быть, уступ, по которому проходила когда-то дорога, обвалился в результате оползня или землетрясения? Землетрясения нередки в этой местности — он сам испытал одно, правда, довольно слабое, а старик-индеец, тот, который рассказал ему о дороге на Блейзер, говорил еще о других случаях.
Держа направление на черную скалу, Килкенни пошел назад. Он вдруг осознал, что зашел гораздо дальше, чем предполагал, и что обратный путь будет намного труднее, поскольку идти придется в гору.
К тому времени, когда Килкенни добрался до того места, где оставил коня, он был полумертвый от усталости. Он прошагал пешком не менее шести миль, то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз, а его сапоги не были приспособлены для ходьбы.
Однако он выяснил, что внизу проходила дорога, а раз так, значит, есть и дорога через пустыню.
Теперь он должен был ее найти.
Килкенни добрался до Капа только вечером. Парсон Хэтфилд оторвал взгляд от винтовки, которую он чистил, и сказал:
— Добрый вечер, сынок! Похоже, ты совсем выдохся.
Килкенни спешился и какое-то время в раздумье стоял рядом с конем. Он до смерти устал, его рубашка, насквозь пропитанная потом, задубела, и прикосновение ее к коже вызывало неприятные ощущения. В первый раз за все это время Килкенни засомневался, сумеют ли они одолеть Хейла. Без продуктов им долго не продержаться, а на тех, с фургоном, надежды мало. Если им удастся вернуться без потерь, это лучшее, чего можно желать.
