— Мне приходилось слышать, что на границе, кроме симпатий к индейцам, вы приобрели и еще кое-какие навыки, — бесстрастно проговорил Клайв. — Говорят, вы очень неплохо обращаетесь с кольтом, настолько неплохо, что убили четырнадцать человек.
В глазах Мэта сверкнула сталь, но он улыбнулся.
— Запад — не самое цивилизованное место в мире, здесь живут по своим законам. Иногда, — он с невинным видом посмотрел прямо в глаза Масси, — иногда приходится защищать невиновных от козней преступников.
Это был выпад наугад, но по тому, как потемнело лицо Масси, Мэт понял, что удар попал в цель. Масси начал было говорить, но Мэт, избегая продолжения пикировки, обратился к Жакин:
— Вам нравится Запад?
— То, что я уже видела, — удивительно. Однако я не думаю, что все эти убийства, о которых столько говорят, оправданы… я не люблю убийц.
Глаза ее сверкнули, и когда он улыбнулся, то прочитал в них возмущение.
— Что ты, Жэки, так говорить нельзя, — вмешался ее отец.
Мэт отодвинул стул и встал.
— Отчего же? — сказал он. — Мне это нравится. Я сам человек прямой и полагаю: всегда лучше говорить то, что думаешь, и не скрывать своих намерений. — Неожиданно повернувшись к Масси, он спросил: — А вы так не считаете?
Клайв Масси вздрогнул и стал наливаться злобой. Вопрос застал его врасплох, однако ему удалось скрыть раздражение. Глядя на Бардуля и думая о том, что когда-нибудь убьет его, Клайв, улыбаясь, ответил:
— Конечно, считаю.
Забрав шляпу и пробираясь сквозь толпу, Мэт увидел человека, стоявшего у стены в ожидании свободного места у столика. Встретив взгляд Мэта, человек отвел глаза и отчего-то покраснел. Мэт взглянул на него еще раз. Это был худощавый парень — шатен с карими глазами, удивительно добрыми. Мэт вышел, ощущая непонятную неловкость.
Жакин, проводив его взглядом, повернулась к Масси:
— Кто он? Я имею в виду, что вы о нем знаете?
Масси пожал плечами.
— Бродяга и ганфайтер, любитель пострелять из кольта. Он был погонщиком фургонов, а это тертый народ. Всегда при деньгах, хотя никогда не работает, но кто он и чем занимается — сказать не могу.
— Не думаю, что вы к нему справедливы, — возразил Койл. — Лично мне он показался сильным, уверенным в себе молодым человеком.
Клайв Масси, извинившись, отошел к стойке бара. Он чувствовал раздражение и беспокойство. Замечание Бардуля о защите невинных жертв от преступников попало прямо в цель и сильно задело его. Неужели их план или какие-то детали его стали кому-то известны? Невероятно. Он отогнал от себя мрачные мысли. Наверняка никто ничего не знает, возможны только догадки. Его раздражало, что весь план основан на столь зыбком фундаменте, но он надеялся устранить таких людей, как Бардуль и Мерфи, поскольку они слишком хорошо знали Биг-Хорн.
