— Нет, не очень. Он не доверял мне.
По комнате разнесся запах кофе.
Чантри откинулся назад и выглянул за дверь, следя за лучами солнца, пробивавшимися через листву осин.
— Мне тоже, — произнес он. — После возвращения из Мексики он стал очень скрытным.
Девушка обернулась к нему:
— Да, и очень мягким.
— Мак Моуэтт, да и другие тоже считают, что здесь зарыто сокровище или что-то в этом роде. Но все это плод их воображения. Весьма призрачный.
Он снова улыбнулся, и девушка была поражена тем, как сразу потеплело и посветлело его лицо. Ей вдруг пришло в голову, что этот человек очень редко улыбается.
— Ценность вещей каждый измеряет по-своему, — продолжал Чантри. — То, что представляет огромную ценность для одного, может быть абсолютно бесполезно для другого. Ваши друзья мечтают о золоте и драгоценностях.
— А вы?
— Послушайте, — тихо произнес он, — ни вы, ни я не знаем ничего наверняка. Мой брат был человеком знания, исследователем, ученым, человеком с пытливым умом. Самой ценной вещью для него могла быть книга, древний манускрипт, ключ к разгадке какой-нибудь научной тайны.
— Книга! Подумать только! — Она была поражена и не сводила глаз с Чантри. — Ну и ну, да они ведь просто сойдут с ума от возмущения! Они никогда не поверят в это! Просто не способны поверить! Все эти усилия — за что-то, сделанное не из золота!
— У них есть вера, — ответил он. — Члены вашей семьи верят в это. Они живут одной мыслью — найти сокровище, которого, возможно, и нет. Но убедить их в его отсутствии просто невозможно.
— Вы и в самом деле думаете, что золота там нет?
— Да.
— Нам придется пить из одной чашки, — сказала она.
— Прекрасно! — снова улыбнулся он. — Это большая честь для меня!
Девушка показала на цветы в одном из горшков:
— Это вы оставили их здесь?
— Нет, я думал, что это ваши. — Он вдруг усмехнулся. — Доби… Клянусь, что это Доби!
— Должно быть, это тот юноша, который живет с отцом в доме Клайва, там, внизу. Я их видела отсюда.
— Совершенно верно. Он сын Керногана. Они заняли дом Клайва. Именно Доби всыпал одному из ваших.
Она изменилась в лице.
— Это был Уайли. Мне он никогда не нравился. Впрочем, так же, как и Олли Фенелон.
— Это ваши родственники?
— Уайли — нет.
— По-моему, Доби видит вас во сне. Он обнаружил эту хижину и был отнюдь не рад, когда я отправился сюда. Он хотел, чтобы вас оставили в покое.
— Я думаю, Доби мне понравится.
— Ему шестнадцать лет, и он очень одинок. Я знаю, что он чувствует, потому что со мной было то же самое. Я тоже мечтал о золотоволосой принцессе, которую спасал бы от всяких опасностей.
