Она выразительно посмотрела на его солидный причиндал.
— Тебя обескураживают его размеры? — с подкупающей улыбкой повесы спросил барон.
Актриса рассыпчато расхохоталась:
— Обескураживают? Напротив, они меня вдохновляют!
— Мне всегда казалось, что не следует преувеличивать значение боли как возбуждающего средства. Ведь существуют и другие, не менее эффективные способы разжечь в крови мужчины огонь вожделения. Надеюсь, они тебе известны, моя прелесть! — сказал барон, с тревогой посматривая на плетку в ее руке.
— Мне нужно подумать, — отшвырнув орудие пытки, сказала Элиза и, приложив пальчик к своим пухлым алым губкам, стала рассуждать вслух: — Как же лучше воздействовать на мужчину, о любовных подвигах которого ходят легенды? Чем удивить этого дьявольского повесу, заставляющего женщин рыдать от счастья в его объятиях? Как развлечь избалованного сердцееда?
Она медленно расстегнула замок изумрудного браслета и с хитрой улыбкой надела его на потрясающий нефритовый жезл барона. И без того достигший пика возбуждения, фаллос раздулся еще больше от самодовольства, обретая твердость гранита. Отдавая должное находчивости Элизы, Дамиен поежился, ощутив холодные драгоценные камни горячей кожей своего причинного места.
— Вы удовлетворены моей изобретательностью, милорд? — спросила Элиза.
— Вполне, моя прелесть! У тебя богатое воображение!
— Мне кажется, вы сможете оценить по достоинству и мое бесстыдство, милорд!
— В нем, безусловно, есть свои прелести!
— Если так, позвольте мне продемонстрировать вам, насколько я безудержна в своем бесстыдстве! — воскликнула Элиза и, сделав сосредоточенное лицо, сжала в кулачке лиловую вершину его мужского достоинства. — Не часто приходится видеть такого породистого жеребца! — осевшим от возбуждения голосом добавила она, выполняя рукой ритмичные возвратно-поступательные движения.
Предвкушая редкое удовольствие от ее умелых манипуляций, Дамиен блаженно вздохнул и закрыл глаза. Предчувствие его не обмануло: ротик актрисы оказался столь гостеприимным и вместительным, губки — нежными и радушными, а язычок — обходительным и проворным, что их дорогой гость вскоре побагровел и пришел в такой восторг, что начал подрагивать, готовый выплеснуть свою радость наружу.
Стиснув зубы, Дамиен хрипло спросил:
— Ты испытываешь мою выносливость, моя прелесть?
— Не в этом ли соль вашей затеи, милорд? — на миг оторвавшись от своего увлекательного занятия, кокетливо спросила Элиза, не забыв мило улыбнуться.
