Рик широко улыбнулся.
– Неужели вам это не нравится? Никогда не поверю. Разве плохо жить как за каменной стеной?
Джинкс почувствовала, что краснеет. Ей сказали именно то, что она думала сама. Но Нику не следовало брать все на себя. У каждого из них своя жизнь, и потом все равно придется выкручиваться самой.
– Простите, – кивнула она. – Но иногда Ник бывает просто невыносим.
– Обращайтесь за помощью, если что, – Рик улыбнулся. – Но в его защиту могу сказать, что он никогда не желает никому зла. Просто он привык самостоятельно принимать решения.
Джинкс улыбнулась в ответ, ей начинал нравиться самый младший из трех братьев. Тихий, серьезный, уверенный в себе и вдобавок с хорошим чувством юмора.
Джинкс почувствовала себя спокойно лишь тогда, когда Стейзи с Ником наконец-то вышли из спальни, которую они ей отвели на время ее пребывания в этом доме. Недолгого пребывания, как она надеялась.
Последние полчаса, которые она провела со Стейзи за чашкой кофе, пока малыш Сэм не проснулся и не потребовал материнского внимания, стали настоящей пыткой для Джинкс, постоянно ощущавшей присутствие Ника, погруженного в молчаливые раздумья.
Что же с ним случилось, в конце концов?
Это ведь была его идея – привезти ее сюда, а теперь давящая тишина наводила девушку на мысль, что сейчас он уже сожалел о своем благородном порыве.
Интересно бы знать – почему. Потому что это сделало ее ближе к его семье? Потому что он понял, что его тяга к ней была чем-то большим, чем простое увлечение?
Ему не стоит об этом беспокоиться! Она прекрасно знала, что именно ему от нее нужно – она не настолько наивна, чтобы полагать, будто их взаимное притяжение закончится свадебным платьем и флердоранжем!
Но он был странно неразговорчив – особенно для Ника! – с момента их приезда сюда. Почему?
Джинкс резко обернулась, когда дверь в ее спальню внезапно открылась и в дверном проеме появился силуэт Ника.
– Я всегда думала, что, прежде чем войти в дверь, принята стучаться, – нахмурилась она.
– Извини, – отрезал Ник без тени раскаяния, входя в комнату и аккуратно закрывая за собой дверь.
Обманчивая мягкость в сочетании с угрюмым выражением лица не обещали ничего хорошего.
Джинкс расправила плечи, предупреждающе глядя на него:
– Почему ты вернулся, Ник? Что тебе надо?
– Что мне надо? – повторил он насмешливо. – Что я действительно хочу, так это, забыть, что я тебя встретил! Что я действительно хочу...
– Можешь дальше не продолжать! Думаю, что я уже уловила суть, Ник, – сухо проговорила Джинкс, внутренне вздрагивая при каждом слове, которое он произносил.
