Он молча, даже не глядя в мою сторону, оттолкнул меня и открыл дверцу машины.
– Садитесь, – сказал он компании. – И поехали…
Судя по всему, это были "кидалы", наши доморощенные гангстеры автомобильных рынков, и в другое время, при иных обстоятельствах я бы не рискнул с ними связываться. Но неделями копившаяся злость затуманила мне мозги.
Я решительно шагнул вперед и оттер от грузин девчонку, которая тут же спряталась за мою спину.
– Вы поедете, она останется, – твердо сказал я, едва ворочая непослушным от ярости языком.
Я видел, как главный лениво повел бровью, и один из них, высокий, худощавый, с родинкой под глазом, молниеносно выбросил вперед кулак, целясь мне в челюсть.
И попал в пустоту. Но удивиться не успел: мой ответный удар опрокинул его на землю, где он и затих.
Все на какое-то мгновение остолбенели. Первым пришел в себя горбоносый бугай:
– Мы тебя сейчас рэзать будэм…
В этом у меня сомнений не было; такие ребята зря не суетятся и слов на ветер не бросают. – Не советую…
Я взвел курок нагана и направил ствол в толстый живот бугая.
– Свинец чересчур вреден для пищеварения, – сказал я назидательно.
Они как-то вдруг отрезвели и сникли. Ребята были битые, сразу поняли, что у меня в руках не детский пугач, а настоящая "пушка", потому пробовать судьбу на авось не стали.
– Мы с тобой еще встрэтимся… – выдавил из себя горбоносый, садясь за руль.
– Лады, – ответил я, кипя от злобы и едва сдерживая палец на спусковом крючке. – Готов в любое время. А сейчас – проваливайте.
Они затащили пришедшего в себя забияку на заднее сиденье и уехали, увозя с собой лупоглазую.
– Пойдем… – пряча наган, обернулся я к тихо всхлипывающей "мышке". – Тебе куда?
– Т-туда… – показала она в темноту.
Некоторое время мы шли молча, а затем вдруг она остановилась и пролепетала в отчаянии:
– Нет, туда… туда не пойду.
– Почему?
– Они могут быть там, на квартире, где мы с Никой живем…
– Ты здесь отдыхаешь?
– Д-да…
– Дела-а… – задумался я. – Вот что… Как тебя зовут?
– Ольга…
– Значит, так, Ольга, как я понял, ночевать тебе негде. Поэтому пойдем ко мне.
– Но… – робко пискнула она.
– Никаких "но", – как можно строже прервал я ее. – У меня в комнате две кровати, есть комплект чистого белья. И не дрожи ты, все позади…
Так она и вошла в мою неприкаянную жизнь – нечаянно, негаданно, не сказал бы, что тихо и незаметно, но по-будничному просто, будто я и она ждали этого момента долгие годы, ждали наверняка, не разменивая свои чувства на житейские мелочи, а храня их, как скупец свои сокровища.
