Жму Вашу руку. Завтра постараюсь написать, если не очень измучаюсь после «Цезаря».
Сегодня играю 7-й день сряду. «Устал, Федор Ильич!»[8] Любящий и преданный К. Алексеев.
Сегодня в театре С. И. Мамонтов и Сулержицкий (опять вынырнул и появился, похудел, но бодр).
Ежегодник МХТ, с. 226–227; Станиславский, т. 7, с. 268–269.
ЧЕХОВ — К. С. СТАНИСЛАВСКОМУ
10 ноября 1903 г. Ялта 10 ноября 1903
Дорогой Константин Сергеевич, конечно, для III и IV актов можно одну декорацию, именно с передней и лестницей. Вообще, пожалуйста, насчет декораций не стесняйтесь, я подчиняюсь Вам, изумляюсь и обыкновенно сижу у Вас в театре разинув рот. Тут и разговоров быть не может; что Вы ни сделаете, все будет прекрасно, в сто раз лучше всего того, что я мог бы придумать.
Дуня и Епиходов при Лопахине стоят, но не сидят. Лопахин ведь держится свободно, барином, говорит прислуге ты, а она ему — вы.
Сергей Саввич поехал в Японию…[9] для «Русского листка»? Лучше бы он поехал на луну поискать там читателей «Русского листка», на земле их нет. Читали Вы его пьесы? Вот если бы он поехал в Японию для того, чтобы написать и издать книгу об Японии, то это было бы очень хорошо, это наполнило бы всю его жизнь.
Если я не еду до сих пор в Москву, то виновата в этом Ольга. Мы условились, что я не приеду, пока она меня не выпишет.
Крепко жму Вам руку, сердечно благодарю за письмо.
Ваш А. Чехов.
Я не видел еще «На дне», «Столпы общества» и «Юлия Цезаря». Значит, буду у Вас в театре толкаться каждый вечер.
Письма, т. 6, с. 333–334; Акад., т. 11, с. 302–303.
К. С. СТАНИСЛАВСКИЙ — ЧЕХОВУ
19 ноября 1903 г. Москва
Среда 19 нояб. 903.
Дорогой Антон Павлович!
Вчера опять не было времени написать. Был занят вторым актом и наконец кончил его. По-моему, получается очаровательный акт. Бог даст, декорация выйдет удачная.
Часовенка, овражек, заброшенное лесное кладбище среди маленького лесного оазиса в степи. Левая часть сцены и средина без всяких кулис — один горизонт и даль.
Это сделано одним сплошным полукруглым задником и пристановками для удаления его.
Вдали в одном месте блестит речка, видна усадьба на пригорке.
Телеграфные столбы и железнодорожный мост. Позвольте в одну из пауз пропустить поезд с дымочком. Это может отлично выйти. Перед закатом будет виден ненадолго город. К концу акта туман; особенно густо он будет подыматься из канавки на авансцену. Лягушачий концерт и коростель — в самом конце. Налево, на авансцене, — сенокос и маленькая копна, на которой и поведет сцену вся гуляющая компания. Это — для актеров, им это поможет жить ролями. Общий тон декорации — левитановский.
