Вторая хаза тоже была готова и, естественно, с проплатой наперед, но там засветился только я, при этом наплетя с три короба о срочных делах в питерской провинции и пообещав дней через пять – семь возвратиться. И во втором случае хозяйке было наплевать на все, кроме денег…
– Дядя Костя. Или Кирпич.
– Вор в законе?
– Да. А еще он положенец.[28]
– А-а… Ему можно доверять?
– Хрен его знает, кому теперь можно доверять! – взорвался Муха. – Эти суки тут на свободе оборзели дальше некуда! Не уважают ни наш воровской закон, ни авторитетов. Бардак, мать его…
– Все смешалось в доме Облонских… – изрек я, натягивая купленные на барахолке джинсы.
– Чего?
– А то, что об этом говорил еще старина Толстой.
– Ну?
– Гений, ничего не скажешь. Великое предвидение будущего.
– Да, были когда-то паханы… а урки? Эх, твою дивизию…
Чтобы не заржать немедленно и во весь голос, я рванул в ванную и открыл все краны. Насмеявшись до икоты, я побрызгался для шарму какой-то дрянью – этот одеколон Муха выбирал полчаса – и поторопился к выходу, где уже нетерпеливо топтался мой нынешний "шеф".
Конечно, я и в мыслях не держал, что Вараксин не знает о существовании великого Льва Толстого – школу Муха с горем пополам все-таки окончил.
Просто я на миг представил Левушку в роле пахана, а его Софьюшку – содержательницей воровской "малины". Картинка получилась еще та… Но хохотать при Мухе, налитом злобой до краев, было не только опасно, а и глупо, особенно с точки зрения развития операции "Брут"…
Мы договорились, что я буду его прикрывать, поначалу изображая незнакомца, тем более что я и впрямь не имел никаких контактов в воровском мирке Питера. Он сделал условный жест и скрылся за дверью бара, соседствующего с ресторанным залом. Я поторопился вслед.
Кирпича я узнал сразу. Это был мужик под шестьдесят лет, с лицом, слепленным из крупных деталей. Он сидел за столом вместе с двумя телохранителями и разговаривал по радиотелефону. Перед ним стояли запотевший бокал белого вина и блюдечко с жареным арахисом.
Охранник "Джоя", крутолобый парнишка с приличными бицепсами, окинул меня подозрительным взглядом, но ничего не сказал, и я важно прошествовал к стойке бара, где уже сидел Вараксин.
Он заказал себе какой-то коктейль и сигареты. Я последовал его примеру, но попросил джин с тоником.
Муха не обращал на меня внимания. Он сидел вполоборота к бармену, потягивая коктейль через соломинку. Его взгляд был прикован к Кирпичу: тот, судя по смешочкам и игривому тону, балабонил с какой-то бабочкой.
