— Что такое? — оживленно спросил Стягин.
— Эта барыня, что сейчас приедет… Я ведь, не знаю, ты со мной переписки не вел… Она на каком положении?
Стягин немножко поморщился и выговорил суховато:
— Хочешь французское слово?
— Говори, коли по-русски нет подходящего.
— Это то, что французы называют un collage.[17]
— Понимаю… И длится давненько?
— Да, уже лет десять.
— Стало быть, подходите друг к другу… Вот и в Россию поскакала… это все-таки доказательство привязанности.
— Не знаю, — протянул Стягин.
— Неужели один расчет? А я было, признаюсь, думал, что ты и ликвидировать-то хочешь, чтобы конец положить… и законным браком.
— Она не откажется. Только ей во Франции еще нельзя, как разведенной жене, вступать в новый брак раньше трех лет.
— Так вот оно что!.. Да ведь если ты на ней женился бы по французскому закону здесь, в России, — это будет недействительно. Тогда и в самом деле следует ликвидировать, все обратить в деньги. А жаль, любезный друг, что ты так торопишься… безбожно продешевишь все. Имение прекрасное. И дом этот, если за него взяться, переделать на несколько квартир и на дворе выстроить большой жилой флигель, — доход хороший!
— Об этом мы потолкуем, — сказал Стягин. — Я, в самом деле, кажется, слишком заторопился. Вот и с тобой толком не посоветовался, а ведь у тебя должна быть масса практических сведений. Ты и по городскому хозяйству служил…
Стягин не договорил и, повернувшись лицом к приятелю, спросил его:
— Ты за Веру Ивановну на меня не в претензии?
— По какому поводу?
— Да вот что я послал ее встретить Леонтину? Она, кажется, девушка без предрассудков. Я дал ей понять, что жду женщину, близкую мне… как бы это сказать?..
— На правах жены, что ли? — подсказал Лебедянцев.
— Пожалуй.
— Этак бы лучше и назвал. Какое кому дело здесь-то добираться — законная она жена или нет? Если хочешь, я Вере Ивановне так и представлю дело… Она действительно без предрассудков…
— И все-таки, как бы не обиделась! — с видимою тревогой выговорил Стягин. — Боюсь, что выйдет путаница: ведь они друг друга не знают… Я ей показал портрет, описал фигуру и лицо горничной…
— Вера Ивановна узнает их… Только как же ты, Вадим Петрович, думаешь оставить ее при себе в чтицах?
— Я бы очень желал.
— А твоя… сожительница как на это взглянет? — спросил Лебедянцев и тихо рассмеялся.
— Я не знаю! Но ей самой присутствие такой девушки полезно… если Вера Ивановна будет так любезна — поездить с нею по городу; да и мне, пока у меня еще в руках ревматическая опухоль, всего приятнее было бы воспользоваться ее услугами.
