- Какая-нибудь сотня футов забора на перешейке, и у нас будет прекрасное пастбище для свиней, не так ли?
- Я совсем не разбираюсь в свиньях, не люблю их.
- Но ты ведь не сможешь работать в доме у Лейлы, чтобы получать окорока. Нам придётся добывать себе собственную свинину.
- И потом убивать их. Даже ради спасения души я не смогу заколоть свинью.
А я могу. Год назад отец сказал мне, что если я хочу носить штаны, то должна колоть свиней. Я заколола одну, да так удачно, что он заставил меня заколоть ещё пять.
Хобарт озадаченно посмотрел на неё.
Она рассмеялась. - Я первая невеста в истории, которая включает искусство убоя свиней в число своих чар.
- Это карикатура. Но знаешь, Хильда, иногда карикатура, как бы она ни была гротескна, может дать более чёткое впечатление о красоте, чем совершеннейший портрет. Вот теперь я впервые вижу, что ты действительно красивая.
- Пожалуйста, не говори этого. Это может тебя напугать и заставить пойти на попятную.
Дорога была очень скверная, скользкая в тех местах, где был хоть малейший уклон.
Хильда с большим искусством выбирала безопасный путь.
Когда они поднялись на небольшой холм, перед ними раскинулся город, центр графства, с красным кирпичным зданием суда. Хильда придержала лошадь.
- Хобарт, я совсем закусила удила. Тебе в общем-то не обязательно жениться на мне. Можно поехать ко мне домой и рассказать отцу всё как было. Ты парень честный, отец тебе поверит.
- Хильда, ты так быстро вросла в мою жизнь. Я умру, если придётся вырвать тебя оттуда.
- Она смахнула слезу и улыбнулась. - Хобарт, я люблю тебя.
Они поехали дальше.
У судьи было приятное лицо, волосы у него только начали седеть.
- Здравствуйте, Хильда и ...? - Он вопросительно посмотрел на Хобарта.
- Хобарт Элберн, человек из глинобитных домов.
- Ах да, я много слышал о вас.
- Мы пришли к вам, судья, чтобы пожениться.
Судья осмотрел их с головы до ног, и в глазах у него промелькнула весёлая искорка. - Не очень-то ваше облачение подходит для такой церемонии, не правда ли? Я всё-таки скучаю по подвенечному платью, а что касается жениха, то не следовало бы иметь ну хотя бы цветок герани в петлице?
- Судья, я давно поклялась, что не выйду замуж, если для этого мне придётся одевать подвенечное платье. В законе ничего не говорится о том, как мы должны быть одеты. Мы принимаем друг друга такими, какие есть.
- Очень милое чувство, - сказал судья. - И давно ли вы помолвлены? Как-то сплетни об этом до меня не доходили.
