Эллери сдвинул брови:
— Куда более странно, что воспользовались цветным карандашом.
— О, Джим всегда пользуется тонким красным карандашом вместо ручки — у него такая привычка.
— Значит, имя сестры на конвертах написано его почерком?
— Да, я где угодно узнаю каракули Джима. Ради бога, Эллери, что внутри?
Эллери извлек содержимое первого конверта, слегка скомканное Норой, когда она упала в обморок. Краткое послание, по словам Пэт, также было написано рукой Джима и снова красным карандашом.
28 ноября
«Дорогая сестренка, я знаю, что прошло много времени, но ты не можешь себе представить, как я спешил. Успел черкнуть тебе всего несколько строчек, так как моя жена сегодня заболела. Доктор не знает, в чем дело. Будем надеяться, что ничего страшного нет. Разумеется, я буду держать тебя в курсе дела. Напиши мне поскорее.
С любовью,
Джим».
— Не понимаю, — медленно произнесла Пэт. — Нора никогда не чувствовала себя лучше. Мы с мамой на днях как раз об этом говорили.
— Нора недавно не посещала доктора Уиллоби?
— Нет. Разве только… Нет, я уверена, что не посещала.
— Понятно, — бесстрастно промолвил Эллери.
— Кроме того, эта дата — 28 ноября. Ведь это через месяц, Эллери! Откуда Джим может знать… — Пэт оборвала фразу. — Откройте второй конверт.
Второе письмо оказалось еще короче первого, но было написано тем же красным карандашом и теми же каракулями.
25 декабря
«Не хочу огорчать тебя, сестренка, но должен сообщить, что моей жене хуже. Она серьезно больна. Мы делаем все возможное. Извини, я очень спешу.
Джим».
— «Очень спешу», — повторила Пэт. — А письмо датировано 25 декабря!
Взгляд Эллери омрачился, и он быстро отвел его.
— Откуда Джим может знать, что Норе станет хуже, когда она еще даже не заболела? — воскликнула Пэт. — И за два месяца до того!
— Думаю, — отозвался Эллери, — нам лучше прочитать третье письмо. — И он достал лист бумаги из последнего конверта.
— Что там, Эллери?
Он передал ей письмо и начал мерить шагами спальню Норы, нервно попыхивая сигаретой.
Пэт прочитала письмо широко открытыми глазами. Как и предыдущие, оно было написано красным карандашом и почерком Джима.
1 января
«Дорогая сестренка! Моя жена умерла. Она скончалась сегодня. Ее последние минуты были… Больше не могу писать. Приезжай ко мне, если можешь.
Джим».
— Не надо, дитя мое. — Эллери обнял Пэт за талию.
— Что это значит? — всхлипывала она.
— Перестаньте хныкать!
Пэт отвернулась, пряча лицо.
Эллери вернул послания в конверты и положил их на прежнее место. Потом поставил шляпную коробку на полку в стенном шкафу, закрыл ящик туалетного столика, в котором рылась Пэт, и поправил ручное зеркальце Норы. Снова оглядевшись, он вывел Пэт из комнаты, повернув выключатель у двери.
