— Привет, Дженни. Не потерялась еще?
— Нет еще. Это Кайл, сержант Боб.
— Я его знаю, — спокойно ответил Боб, но Кайл все-таки отвесил ему свой дурацкий полупоклон.
— Сержант…
— Будь умницей, Дженни. Помни, что я сказал: ты взрослый, ответственный человек.
— Да, конечно.
Боб коротко кивнул моему спутнику, и мы отправились в увеселительный центр.
— А ты разве не задерживаешь дыхание, когда набегает ведьминское облако?
— Не-а. Я из Лос-Анджелеса, там всегда так.
— Черт. Никогда в этом сраном городе не бывал, а хочется.
— Ты серфингом занимаешься?
— Немного.
Ночная набережная освещена оранжевыми натриевыми фонарями, продавцы выкликают свой товар. Игры-приключения по дешевой цене. Фирменные бары, морские прогулки, футболы, пункты первой помощи для тех, кто не привык к сероводородному дыханию черного облака.
И полно ребят. Они шляются повсюду, курят, ржут над туристами, обзываются, пинают друг друга понарошку. Девчонки смотрят на Кайла и на меня с завистью, и я чувствую, что мне повезло.
— Это он и есть, тот самый центр? — Надо же сказать хоть что-то, чтобы вывести разговор на высший уровень и дать парню намек.
— Ага. Ты как, при деньгах?
— А как же. — Я уже порядком разорилась, напоив его фирменным йогуртовым коктейлем, за который дерут будь здоров, однако сую ему в ладонь три долларовые монеты. Он кивает.
— Ну, тогда пошли развлекаться.
Плохое начинается в зеркальном зале, где Кайл прижимает меня к себе. Мы вошли и сразу увидели себя с разных сторон, разбитых на мелкие кусочки.
— Клёво, правда?
У меня кружится голова. Кайл стоит позади меня, обхватив меня руками за пояс, продев пальцы в поясные петли моих джинсов. Повернешь голову — и видишь себя под другим углом, задерешь — и видишь себя сзади…
— На, послушай. — Он надевает мне наушники, гитары бьют у меня в голове, его язык, пахнущий горячим фаджем и опиатным никотином, лезет мне в глотку, а руки перемещаются к груди, все еще упакованной в купальный лифчик под майкой.
В этот момент я оказываюсь на пляже и вижу себя идущей с той стороны —
<эх, и устрою я ей>
— но это не мои слова. То есть ничего похожего.
Не знаю, как я вернулась в гостиницу утром. Я очнулась в той же одежде, и песок натирал мне в тех же местах. Я лежала на полу своей комнаты, и плохо прикрытая дверь толкалась о подошвы моих шлепанцев с каждым порывом ветра.
Горничная хотела войти, и мне показалось, что я выныриваю из глубокого колодца. Я прогнала горничную, быстро приняла душ, встретила маму с папой приличествующей улыбкой, когда они вышли из смежного номера. Да, я хорошо провела время. Да, проголодалась. Вот пепельница, папа.
