Граф отшатнулся, головою потряс и выдавил на шотландском:
— Дьявол…
— Ты, Яков Вилимович, не сомневайся, — заверил его капитан, — все, что государь велел, я исполню, невзирая ни на что. Варвару к жениху доставлю, тайные замыслы югаги-ров выведаю, престол от посягательств огражу, коли потребуется. Только отныне говори со мной открыто, без задних мыслей. Почую, скрываешь от меня что-то, и я свои истинные замыслы скрою — вовек не догадаешься.
— Видит Бог, всегда открыт перед тобой, Иван Арсентьевич! — Брюс внезапно засуетился. — Если что и не сказал, так по забывчивости!
— Неужто запамятовал, как орден Александра Невского из рук государыни получил?
— Сие я помню…
— Почто же утаил?
— От стыда…
— Добро. А молву о золотых россыпях на Индигирке скрыл тоже от стыда?
— Каюсь! Не хотел, чтоб ты по молодости лет отвлекся на пустое…
— А признался я в содеянном, чтоб от тебя услышать правду. Теперь скажи мне, Яков Вилимович, каков твой интерес во всем этом предприятии?
— Мой?..
— Твой. Ведь столько денег уже потратил, и еще предстоит… Скажи по-русски, руку на сердце положа.
Генерал-фельдцейхмейстер посмурнел, набеленное лицо схватилось легкой серостью, как море, когда набегут темные тучи.
— Интерес? — тянул он время и размышлял.
— Только не говори, мол, во имя чести престола. И Брюс решился.
— Я сказывал тебе, у югагиров есть календарь, вещая книга. Покойный император Петр Алексеевич велел добыть его…
— Да ведь нет ныне государя!
— Его-то нет, да есть мое ученое любопытство, — признался граф. — Мне надобно заполучить сей Колодар. Я сговорился с Тренкой. Коль югагиры не замышляют смуты, а только хотят женить своего князя, то в обмен на невесту ты получишь книгу. И мне доставишь. А еще письму чувонскому выучишься, чтоб потом и меня выучить. Я в долгу не останусь, Иван Арсентьевич. Как только ты тронешься в дорогу, на верфях заложу корабль, самый лучший. Построят, покуда ты ходишь на Индигирку…
— Неужто календарь стоит так дорого?
— Не календарь, а знания о грядущем. Они бесценны, Иван Арсентьевич.
— Да это скучно — знать, что сотворится…
— Покуда молод и полон азарта, и впрямь скучно. — Брюс воспрял, однако все еще глядел с опаской, — Ибо жизнь еще весела и радостна. Но в пору зрелости сие есть источник научного вдохновения.
— И власти неизбывной, — будто между прочим обронил Ивашка, глядя за окошко.
Граф уставился на него пронизывающим и холодным взором.
— Ум проницательный и безрассудство, — проговорил он с болью. — Как сие уживается в одном человеке? Вот и покойный Петр Алексеевич был того же нрава… Ну да что там рядить? Источник вдохновения и власти, верно заметил. Ежели все сложится благополучно, тебе первому доведется раскрыть сей календарь югагирский. Ты ведь не удержишься, чтоб не заглянуть в вещую книгу?
