Нет, нельзя дать понять, что она что-то подозревает. Пусть все будет как всегда. Иначе черт знает что может произойти…
Огромного усилия воли ей стоило спокойно высвободиться из его рук, щелкнуть по носу и широко улыбнуться.
– Да, я сержусь! – сказала Кики и прибавила в голосе кокетливых ноток, а во взгляде шутливых искорок.
«Да, хорошо, пусть это будет как бы не всерьез», – одобрил внутренний голос.
– Ну прости меня, солнышко. – Поняв, что Кики сердится понарошку, Стас мог теперь нести какую угодно чушь. – Я был немного не в себе, выпил, и потом, позвонили с работы, там куча неприятностей…
– Это еще не повод кричать на меня, Стас, – сказала она мягко.
– Обещаю, этого больше не повторится.
– Ну ладно, шут с тобой! Смотри, еще раз провинишься – я тебя оштрафую. На норковую шубу и отпуск на Лазурном берегу, понял?
– Понял, шеф! – Стас откозырял, схватил ее в охапку и потащил в комнату, к огромной кровати, в которой Кики провела сегодня бессонную ночь.
Она приготовилась было возмущаться и сопротивляться, как вдруг где-то затрезвонил Стасов мобильник. С неимоверным облегчением Кики отскочила в сторонку и потрясла перед его носом рукой с часами.
– Ты с ума сошел, я уже на работу опоздала!
– Да и черт с ней! – сказал Стас весело.
– Возьми трубку, тебя, наверное, в офисе уже потеряли!
Скроив разочарованную физиономию, Стас отправился на поиски телефона, который трезвонил неизвестно где, а Кики пыталась прийти в себя.
Кажется, наступает новый этап в их отношениях: теперь Кики будет шарахаться от каждого его жеста, от каждого поцелуя. Честно сказать, ей были неприятны объятия Стаса и его решительные… приставания. Может быть, она круглая дура, и это не кажется таким уж невероятным, учитывая, как долго она терпит этого парня… Но сейчас ей все время мерещится занесенная над головой Матвеева, вернее, Павла Холода, статуэтка, которую держит тренированная рука Стаса. И это напрочь убивает все теплые, нежные и еще бог знает какие чувства.
Стас тем временем нашел телефон, который валялся на полочке в прихожей вместе с ключами от машины и очками. Он ответил – и лицо его в мгновение ока переменило выражение.
Он напрягся, отчетливо проступили скулы, глаза в один миг стали почти прозрачными… Кики наблюдала это превращение, закаменев от страха. Таким она Стаса никогда не видела, если не считать того неприятного инцидента на даче. Но тогда она не обратила внимания на разительные перемены, а вот теперь…
