Курц пожал плечами:
– Всем известно, что у М-братьев все равно нет денег. Так что меня это не беспокоит. Слушай, Чернослив, ты ничего не знаешь о разграбленных грузовиках Фарино?
Изможденный, осунувшийся человечек оторвался от бутылки.
– Сейчас ты работаешь на Фарино, Джозеф?
– Не совсем. Просто занимаюсь тем, чем занимался всегда.
– Что ты хочешь узнать про эти машины?
– Кто на них нападает? Когда намечено следующее дело?
Чернослив закрыл глаза. Серый свет, проникавший в узкое отверстие, озарял грязное, осунувшееся лицо, напоминавшее Курцу деревянные изваяния Иисуса, которые он видел в Мексике.
– Кажется, я слышал кое-что про то, как после последнего нападения на грузовик один тип по прозвищу Бандан и его дружки сбывали краденые сигареты и видеомагнитофоны, – сказал Чернослив. – Ну а на этапе планирования мне о таких вещах не сообщают.
– Бандан из «кровопийц»? – спросил Курц.
– Да. Ты его знаешь?
Курц покачал головой:
– Одного козла из блока Д прикончили в сортире, якобы из-за того, что он был должен молодому бойцу из банды «кровопийц» по прозвищу Бандан. Говорят, этот Бандан провел один сезон в команде национальной баскетбольной ассоциации.
– Чепуха, – раздельно произнес Чернослив, делая ударение на каждом слоге. – Бандан может похвастаться разве что тем, что кидал мячик в кольцо на спортивной площадке в парке отдыха Делавар.
– Что ж, тоже неплохо, – заметил Курц. – Станет ли «кровопийца» вроде Бандана выполнять приказы бывшего «мясника»?
Чернослив снова закашлял.
– В наши дни все работают со всеми, Джозеф. Это называется глобализацией экономики. Ты за последние десять лет не читал ни одной работы ребят из «Лиги плюща».[3]
– Нет, – ответил Курц. – Не доводилось.
Он знал, что Чернослив в свое время преподавал в университете.
– Разделение и терпимость, – сказал Чернослив, допивая вино. – Терпимость и разделение. Никому не нужны ни классики, ни знания, ни науки. Только терпимость и разделение и разделение и терпимость. Вот чем вымощена дорога к глобальной торговле и всемирной информационной системе. – Он прищурил слезящиеся глаза, пытаясь разглядеть в полумраке Курца. – Да, Джозеф, Бандан и его дружки будут прислуживать бывшему «мяснику», если за этим будут стоять деньги. После чего они попытаются прибить этого ублюдка. А о каком «мяснике» мы говорим?
– О некоем Малькольме Кибунте.
Чернослив пожал плечами. Его снова охватила дрожь.
– Понятия не имел, что Малькольм Кибунт был «мясником».
