– Мишка бегает в лесу,
Собирает колбасу!
Я пела и пританцовывала перед зеркалом, изображая Тутси. Вместо микрофона взяла расческу. Выходило здорово. Я видела все клипы «Гимназии» по миллиону раз каждый! Я знала, на какой ноте в какой песне какую гримаску делает моя любимая, моя ненавистная солистка, и сейчас в ее гримерке я с удовольствием это изображала:
– Мишка бегает в лесу
Собира...
– Это что такое!? Охрана!
Я вздрогнула и чуть не выронила расческу. Тутси! Волосы у нее были рыжие, а не светлые, и подстрижены совсем коротко, под ноль-пять, как у призывников. Без косметики она выглядела лет на тридцать.
– Ты что здесь делаешь, я тебя спрашиваю!? – Она подскочила ко мне вплотную и схватила за топик, который принадлежал вообще-то ей. Под глазами у звезды была тонкая сеточка морщин. Точно, тридцатник. Не меньше. А везде пишут, что двадцать четыре!
– Я... Я просто играла... – А что тут еще сказать? Можно еще глупо добавить: – Извините, больше не буду...
– Безобразие! – не унималась Тутси. – Я не для того себе десять лет дорогу пробивала, чтобы каждая соплячка шарила в моей гримерке!
На шум прибежали охранники с режиссером. Увидев, что певицу никто не убивает, они остановились в дверях, предоставив ей возможность самой разбираться.
– Да кто ты такая?! – визжала Тутси.
Идиотка. По крайней мере, таковой я себя чувствовала. Кривлялась перед зеркалом как маленькая, а теперь могу потерять такое классное место!
– Кто тебе дал право копаться в моих вещах?!
– Я не...
– Молчать! – Она рванула у меня забытую в руке расческу и...
Кошачий концерт во время облавы живодеров показался мне райской музыкой. Звезда с воем согнулась пополам, закрывая лицо руками. Между пальцев у нее торчала расческа. Я представила, как глубоко могла воткнуться заостренная ручка, и меня замутило. Из-под сомкнутых ладоней Тутси ей на подбородок скользнула струйка крови.
– Глаз! Врача! – закричала я режиссеру и охраннику.
Они еще стояли, остолбенев, пока сама Тутси не рявкнула:
– Врача быстро!
Звонить в «Скорую» побежал охранник. А режиссер сказал мне:
– Вон!
Я побрела, так и не сняв парик и красную топку звезды. Вот и прославилась на всю Россию: Лебедева Светлана – девочка, которая искалечила Тутси.
Коридор был длинный. В конце режиссер догнал меня, отвел в соседнюю с Тутсиной гримерку и запер, бросив:
– Сиди тихо!
Я слышала топот, стоны певицы и обрывки разговоров:
– Что, уже за деньги нельзя профессора достать?!
– Профессор скажет вам то же самое!
