Ангус помалкивал, но Вайло знал, что полностью владеет его вниманием, и не спешил продолжать: пусть не говорят, что Собачий Вождь не умеет рассказывать, когда ему приходит охота.
- Он назвался Хью Маллином, но после я узнал, что известен он под многими именами. Посиживал себе на моем месте как ни в чем не бывало и леску закинул в воду. Меня он назвал по имени и посоветовал удить где-нибудь еще тут, мол, одна колюшка попадается. Почему ж ты тогда тут рыбачишь, спрашиваю я? А он мне, глазом не моргнув, отвечает: потому что я тут ужу людей, а не рыбу.
Я был тогда молодой, подозрительный и нелегко поддавался испугу, но это меня проняло. Он знал меня, этот человек. Знал, что я побочный сын, и знал отца, который зачал меня. В этом круглом доме тебя не любят, сказал он мне. Едем со мной на юг, и ты увидишь, что без награды не останешься. Там всегда найдется, с кем сразиться и за кем последить - ведь в это самое время враг собирается у ворот. - Вайло повернулся лицом к объездчику. - Да, Ангус Лок. Твое тайное братство хотело залучить меня к себе.
- Что ж, неудивительно, - помолчав, сказал Ангус.
Вайло ожидал не такого ответа. Он готовился к насмешке или к недоверию, а услышал лестные для себя слова - и нашел их приятными.
- И как же ты ему ответил? - пристально глядя на него, спросил Ангус.
- Сказал, что я, может, и бастард, но бладдиец до мозга костей, взмахнул кулаком Вайло. - Что зачахну, как только ступлю за пределы клановых земель. Не думай, что это не было для меня искушением - бастарды только о том и мечтают, как бы завоевать славу далеко от дома, - но во мне уже сидело желание сделаться Верховным Вождем. Кроме того, у меня созрела мыслишка умыкнуть у Дхуна священный камень.
- Рыбалка способствует мыслям, это верно, - кивнул Ангус.
- Я узнал это на себе.
Они помолчали. Объездчик ждал, когда вождь назовет условия сделки. Вайло не обманывался насчет того, кто здесь умнее: Ангус Лок держал его на крючке с самого начала. Достаточно на него поглядеть: сама мягкость, сама вкрадчивость. Старый Окиш Бык был такой же, а Быка обхитрить никому не удавалось.
На дворе темнело, и свет, проникающий сверху, приобретал густую синеву. Это уже не голубой репейник Дхуна, это цвет суллов. Дхунские короли, наверно, ворочаются в своих гробах, - но если это и так, их не слышно.
Вайло заговорил, нарушив молчание:
- Как тебе известно, Спини Орля убили после того, как он побывал у меня здесь, в Дхуне.
