– Понятно… самым дорогим… Я вот думаю, где нас разместят сейчас… временно?
– Уже разместили, – надулся Евгений.
– Что?
– У меня на даче, то есть в загородном доме, где ты была, правда, так и не успела ничего осмотреть, – ответил Хоботков.
– Как это разместили? – оторопела Варя.
– С моего согласия, конечно… Дом у меня огромный, опять-таки интернат рядом был… Повариха моя раньше работала в лучшем московском ресторане, охрана понадежнее, чем у вас была, ну и, конечно, передушить всех мне будет удобнее у себя и закопать в саду.
– Спасибо! – кинулась к нему на грудь Варвара.
Еще бы. Человек не только вытащил детей из огня, спасая им жизни, но и приютил в своем доме. Ребятам не пришлось ночевать на улице, куда-то далеко ехать, и они сразу попали в хорошие условия.
Именно в такой трогательной позе их и застали вошедшие в палату Леонид Тихонов и Артем Иванович Корейко, следователь, знакомый Варваре. Почему-то оба они смутились. Леонид, казалось, совсем потерял дар речи, а следователь, прокашлявшись, сказал:
– Здравствуйте, Ландышева, рад встрече с вами, хотел поговорить.
– О чем? – жутко испугалась она, словно застигнутый врасплох воришка, отстраняясь от Евгения.
– Вы были на месте пожара, вы со сторожем и господином Хоботковым вытаскивали детей из огня, вас доставили в больницу вместе с пострадавшими, – перечислял Артем Иванович.
– Говорите, говорите, очень приятно вас слушать, – откликнулась Варвара, которой очень не нравилось выражение лица Леонида.
– Вот я и хочу спросить: ничего не видели подозрительного? – спросил следователь, пропуская в палату рабочих в спецовках. Они несли с собой картины в позолоченных рамах. Рабочие тут же принялись сверлить стену и вешать на нее картины.
– Красота! – оценил Евгений. – То ли дело! Как в музее! А то голые больничные стены…
– Копии? – почему-то спросила Варвара.
– Обижаешь! Конечно, оригиналы! Я люблю окружать себя красивыми вещами, дорогими и настоящими. Да, Ландышева?
– Что-то вы не похожи на человека, получившего ожоги третьей степени, – усомнился следователь, когда рабочие вышли.
– Сейчас такая медицина, такие обезболивающие лекарства, товарищ начальник… Век бы лежал в больнице, как в санатории, – хохотнул Хоботков.
– А вот дырки в стене вы делаете зря, – отметил следователь.
– Надо будет, и евроремонт потом сделаю, – пообещал бизнесмен, миролюбиво смотря на них.
– Вы совершили, что называется, гражданский поступок, столько детей из огня вынесли, – сказал следователь.
