— Мы на сколько там договаривались, че-то забыл… Три монеты за то, что в багажное взяли, и столько же за шконку в общем, че он там еще должен?
— Вроде ниче больше, за можжевеловку он отдельно башлял… Короче, три еще с него. И это, каждую проверь на зуб, че-то не нравится мне его рожа.
Молодой трюмный встал и поперся по низкому «салону четвертого класса», оскальзываясь на толстом слое блевотины, мерцающем в неверном свете жировых коптилок. В трюме заранее расслабившиеся матросики не убирали уже пару дней, зачем — скоро порт, расчет и девки; начальство тоже смотрело на все сквозь пальцы — чай, не первый класс, доедут и так; тем более, что уже практически доехали…
Огромный вонючий пакетбот расталкивал обильный мусор на рейде порта назначения, и перед столпившимися на верхних палубах пассажирами верхних классов давно маячил силуэт символа столицы Эльфячьего края, увенчанный армянской короной смазливый юноша в бабском прикиде. Одной рукою юноша примеривался к небесам нехилой пупырчатой дилдой, на сгибе другой покоилась громадная Книга Пернатого Хода, согласно которому на эльфячьем конце света вставало солнце и делались дела.
Приплющенные трехнедельной качкой зеленолицые пассажиры жадно хватали свежий ветерок, на палубе царило радостное оживление, ведь плыть оставалось совсем немного, и совсем скоро можно будет сойти наконец с этой пляшущей под ногами мерзкой душегубки, где не осталось ни одного незаблеванного уголка.
Рад был и экипаж; ведь что для капитана, что для последнего салажонка мало удовольствия катать через вечно бушующую Иплантику воняющее рыготиной стадо.
Разве что зайчики малость скрашивают мореходу унылую мерзость трансиплантических перевозок; но это строго в том случае, когда свое кровное удается укрыть от хищного взгляда вездесущих стивидоров, сидящих на проценте с перевезенной головы. Поэтому те, кто хотят доехать, а класть денюжку в кассу не торопятся, едут в самом дальнем углу багажного трюма.
А вот нынешний зайчик с непривычно круглой ряшкой был весьма странной птицей: договорившись с трюмными на три монеты, всего через пару дней он согласился добить столько же, чтобы перебраться на нары четвертого класса, да еще каждый день покупал у матросиков кварту можжевеловки, и в результате выпил по дороге на вдвое большую сумму, чем нормальный проезд в третьем, со всего лишь двухэтажными нарами и не слишком разбодяженным пивом в буфете.
Едва найдя в темном закоулке нужную шконку, матросик отвесил скрипучей конструкции увесистый пендаль:
