На экране Джини увидела себя, с запрокинутой назад головой, она махала кулаками и в бешенстве кричала репортерам: «Я приехала в Калифорнию, потому что он сам заставил меня!»
Фелиция подошла и выключила телевизор.
– Думаю, ты видел достаточно и понял, что именно я имела в виду.
– Джордан, я… я… – дрожа от желания все объяснить, исправить, заговорила Джини.
Джордан поднял глаза и тут только заметил ее. Джини смотрела на него, оцепенев от стыда, а ведь ей хотелось броситься к нему и умолять о прощении. Но она сдержалась: что-то угрожающее в его поведении остановило ее.
Глубокие, горькие складки залегли по обеим сторонам его жестко очерченного рта. Неужели она причинила ему такое ужасное несчастье? И внезапно она пожалела, что не лишилась дара речи в те жуткие минуты.
Скомкав газету, он отшвырнул ее на кушетку, потом повернулся к Джини.
– У вас с Мелани, кажется, был неплохой денек, – проговорил он хрипло, но сдержанно.
Потом подошел к ней и обнял за плечи. Что-то пощекотало короткие завитки волос на виске – она ощутила прикосновение его губ. Но прикосновение холодное, неласковое.
– Папочка, мы ездили в «Диснейленд», и там какие-то жуткие парни надоедали маме, она прямо взбесилась от них.
– Я это понял. – Он улыбался дочери так, как не улыбнулся Джини.
– Пожалуй, схожу посмотреть, как там на пляже, – проговорила Мелани, почувствовав, что этого и ждет от нее отец.
Джордан одобрительно кивнул. Трое взрослых в полной тишине наблюдали за девочкой, пока она не вышла.
– Джини не могла причинить тебе большего вреда, даже если бы сделала это нарочно, – наконец прервала молчание Фелиция.
– Мне очень жаль, Джордан, – успела вставить Джини, – я никогда не имела в виду…
Но его тихий голос не дал ей закончить:
– Что сделано, то сделано. Не думай об этом. Все забудется. Пресса – испытание для любого человека, ошибиться может каждый.
– Джордан, – прервала его Фелиция, – я не понимаю, как можно так несерьезно относиться к этому.
– У меня есть ты, дорогая. – Его губы опять искривила легкая ироничная усмешка. – Я уверен, ты придумаешь, как обернуть всю эту шумиху в нашу пользу.
– Может быть, тебе стоило бы дать интервью о твоей личной жизни? Всего одно, Джордан. Мы бы поместили фотографии Джини, Мелани и твои. Джини тоже могла бы принять участие в этом интервью.
– Нет! – воскликнула Джини. Она не могла объяснить, почему была против этой идеи. Может, потому, что ее высказала Фелиция. А может, потому, что не хотела публично связывать себя с Джорданом. Скорее всего, просто она такой человек, не любит, чтобы все подробности ее жизни становились пищей для сплетен. – Я собираюсь воспользоваться твоим советом, Фелиция. Больше никогда я не буду разговаривать с журналистами, как бы они ни выводили меня из себя.
