Убаюканная соленым ароматом легкого бриза и шорохом прилива, Джини задремала. Солнце переместилось, и его лучи заполнили все вокруг, но кто-то на цыпочках прошел по натертому полу лоджии и накрыл ее легкой шерстяной шалью, а потом опустил навес, чтобы ее не беспокоил яркий солнечный свет.
Когда Джини проснулась, красное солнце уже клонилось к горизонту. Волны окрасились в алый цвет. Две чайки с криками летали над водой. Несколько любителей серфинга прыгали с волны на волну. По песчаному пляжу в голубых шортах бежал спортивного вида мужчина.
До Джини донесся знакомый смешок, и она узнала голос Мелани. Внизу, на горячем песке, Мелани играла с Джорданом; он тоже рассмеялся, когда девочка упала, пытаясь поймать «летающую тарелочку» в воздухе.
Отец и дочь вели себя абсолютно естественно, вряд ли можно было подумать, что они едва знают друг друга. В это мгновение Джини почти обрадовалась, что Джордан заставил ее привезти Мелани в Калифорнию. Девочке так нужен отец! Но в следующий миг Джини вспомнила о своих сомнениях, и лицо ее помрачнело. Что, если Джордан использует Мелани лишь как средство настоять на своем?
Джини встала с софы и подошла к перилам, откуда ей лучше было видно. Движение в лоджии привлекло внимание Джордана, он поднял глаза и увидел Джини, растерянно застывшую у перил. Ее каштановые волосы стали золотыми от алых отблесков закатного солнца, выбившиеся легкие пряди легли на румяные со сна щеки.
«Тарелочка» со свистом пролетела мимо него, но Джордан даже не заметил этого. Он видел только Джини.
А она видела только его, и он казался ей воплощением мужественности, от которого замирало сердце. Обрезанные выше колен потрепанные джинсы облегали его узкие сильные бедра, подчеркивая их стройность. Рубашки на нем не было, и взгляд Джини остановился на широких загорелых плечах, мускулистой крепкой груди и тонкой талии. Кожа его блестела от воды, словно он только что искупался в волне прибоя. Он стоял босой. И вообще не выглядел преуспевающей рок-звездой, перед Джини был просто отец, отдыхающий с дочерью.
Она ненавидела себя за те чувства, которые вспыхивали сразу, стоило его увидеть: в ней как будто все холодело внутри, так сильно она желала его.
Прежде чем он надел маску холодноватой вежливости, с которой всегда обращался к ней, с тех пор как уехал из Хьюстона, Джини успела разглядеть в его глазах какой-то блеск. Красивое лицо внезапно напряглось и застыло. Черные глаза обожгли ее.
