– Не часто.
– Мне бы больше нравилось, если бы вы выслеживали парней в белых рубашках с галстуками, которые воруют разные секреты при помощи копировальных машин.
– В основном этим я и занимаюсь.
– Слава Богу, – тихо прошептала Эрин. С любопытством глядя на Марка, она спросила: – Вы и правда думаете, что эти вандалы ворвутся в галерею и на глазах посетителей начнут разрушать скульптуру Жан-Пьера?
– Возможно, и нет, но я обещаю ему свою помощь.
Эрин изучающе рассматривала Марка.
– Меня подмывает задать вам два вопроса.
– Задавайте.
– Что вы собираетесь делать с этими парнями, если они объявятся?
Он покачал головой.
– Может, не будем говорить на эту тему?
– У вас ведь нет пистолета, не так ли? – с ужасом спросила она.
Прежде чем она успела взбудоражить всю толпу, Марк прикрыл ей рот рукой и отвел в отдаленный угол.
– Эрин, я вас прошу!
– Я ненавижу оружие!
– Я тоже не в восторге от него, но это весьма эффективное средство устрашения, если имеешь дело с людьми такого сорта.
– Нельзя ли просто вызвать полицию?
– У них тоже есть оружие.
– Но им полагается его иметь.
– У меня есть лицензия.
– Это другое дело. – Почему?
– Вас могут убить. Он вздохнул.
– Принцесса, я не собираюсь быть убитым. И я тоже сомневаюсь, что при таком количестве народа они вообще осмелятся сюда сунуться. А теперь давайте забудем об этом, – твердо сказал он.
Эрин нервно вздрогнула, подумав, что под пиджаком Марка где-то спрятано смертоносное оружие: – А еще один вопрос…
– Вы сказали, что у вас два вопроса.
– А, да! – она огляделась вокруг и, приподнявшись на цыпочки, прошептала ему на ухо: – Как вы считаете, почему все эти люди пришли сюда? Неужели даже в Нью-Йорке так много людей с плохим вкусом?
Скулы Марка начали подрагивать, пока он не разразился хохотом.
– О, принцесса, вы шутница!
– Я серьезно спрашиваю, – обиженно ответила она.
Марк попытался состроить серьезную мину, хотя его губы по-прежнему подрагивали от смеха. Он наклонился и заговорщицки сказал ей на ухо: – Вы разве не заметили, что выносят напитки и закуски? На такие вернисажи голодные художники сбегаются словно муравьи.
– Очень смешно. А кто-нибудь покупает его работы?
– Конечно. Он только что продал ту работу, над которой вы насмехались.
– Вы шутите?
– Ничуть.
– И за сколько?
– Он назвал сумму около двадцати пяти тысяч долларов.
Глаза Эрин расширились.
– Не может быть, – недоверчиво прошептала она. – Наверное, вы ошиблись.
– А вы начинаете понимать, почему Жан-Пьер боится вандалов?
